Возвращение

Тетя Люся была из села, потом перебралась в город, так и осела в училище вахтёром. Володю она называла то «землячок», то «крестничек», часто навещалась в село, где у неё оставались родители. Часто приходила домой к маме поболтать, посудачить. А здесь в городе выполняла негласный наказ «приглядывать за тобой я мамкой-то приставлена. Не заставляй врать – не бедокурь!»

– Вовка!

Выронила она ложку, увидев его перед собой на стуле.

– Живой, стервец. Живой. Сукин сын ты. Прости, Наденька, что я так тебя.

Слёзы полились из её глаз.

– Ах, ты, горюшко какое, живой. Живой.

– Да не плачь ты, тетя Люся, живой же!

– Так в том то и дело, что живой.

Она всхлипывала, разглядывая Владимира.

...Правда ли, что у тебя другая жинка и двое ребятишек на стороне?

Она вытирала слёза краем рукава.

– Неправда. Все мои – здесь.

... Я что хотел-то?! Ты бы заказала там, в церкви, что и как положено. Я деньги дам. Что там надо-то?

– Ой! Что надо-то?! Я даже сейчас и придумать не могу сразу. Панихиду по твоим надо. И Николая – Чудотворца как-то надо благодарить. Дорогу твою к дому-то вывел. С батюшкой надо советоваться. Не знаю, не знаю. Вот так сразу. А деньги, оставь, пригодятся. Ты сейчас что и как?

– Да вон машина стоит. Сейчас и поеду.

...Как там-то...?

– Ах, ты, подлый ты сын. Ты ещё спрашиваешь? Ах ты, сукин сын, прости, Наденька, не я виновата,– сынок твой. Он спрашивает! Даже я не могу ничего плохого сказать! Про Веру – думать плохое, – забудь. А Петька у тебя – мужик! Хозяин. Правда «как чёрту не нужно огниво», так и твоему Петьке – .... Но в плохом не замечен. Не курит, шельмец. Ах ты, горюшко, горюшко, помотало-то тебя как....

...Сохранил ли себя, а?

Тетя Люся опять стала вытирать рукавом глаза.

– Эх ты, я-то с тобой не могу. Никак не могу. Ты вот что! Дай денежку, я здесь в столовой котлет мороженных возьму. Свезёшь, а моим Петька занесёт. Там ведь не купишь. А здесь, в столовке-то, у меня «блат». Да и приедешь, как снег на голову!

Ах, ты, жизнь-то, что с людьми делает? Эх, жизнь!

Она взяла деньги и пошла куда-то к кухне.

– Вот тут двадцать я отдельно завернула – Петька пусть моим снесёт. Остальное ваше. Вот сдача. Пойдём, провожу. Ты на выезде-то заверни в магазин, может, что и выкинули. Возьми побольше, раз на машине-то. Дорого, но ведь домой! Ой, горюшка то хлебанули все! Ой, горюшко!

... В магазине Владимир купил из того, что было, – что ему показалось, нужным.

В винном отделе очередь выходила на крыльцо. Он прошел сквозь неё к самому прилавку.