Возвращение

– Разберутся, – отмахнулся тот, – уж поверь. Кстати, свою часть договора я тоже выполнил и сделал что мог. Увы, прежнего облика твоей новой подруге уже не вернуть, ибо изменения на генном уровне просто глобальны. Я вообще удивлен, что ей как-то удалось замедлить мутацию.

– Замедлить?

Наблюдатель коротко кивнул:

– Да, всего лишь замедлить. Изменения хоть и медленно, но продолжались и, не вмешайся я сейчас, лет через пять в ней мало бы что осталось от человека. Скорей она походила бы на муравья-переростка, очень хищного, надо сказать, муравья, так что ты вовремя со своей просьбой.

Я невольно представил лицо Гаи, снабженное муравьиными жвалами, и, нервно дернув щекой, поинтересовался:

– И как она выглядит сейчас, узнаю хоть?

– О, насчет этого не беспокойся – узнаешь. Поверь, поработал на славу, еще спасибо скажешь. Да, хочу заметить. – Лицо Наблюдателя приняло заговорщицкий вид. – Теперь твоя магичка совсем как новенькая, причем во всех смыслах, во всех, так что… ну ты меня понимаешь.

Я удивленно посмотрел на многозначительно подмигивающего Наблюдателя, пытаясь понять, что означают его слова, а он неожиданно хлопнул меня по плечу и звонко рассмеялся.

– Ну ты и тугодум, Лекс. Ладно, разберешься, а пока тебе пора.

Его губы сложились трубочкой, выпуская мне в лицо струйку пахнущего мятой дыма, и мир погас.

Глава 5

Озорной солнечный зайчик пробрался сквозь серое полотно плотно запахнутых штор и, пробежав по стене, скользнул по лицу спящей девушки, заставив ее закрытые веки дернуться. Гая недовольно поморщилась, повернулась на бок, но упорный лучик света и не думал оставлять ее в покое. Попрыгав по разбросанным на подушке белоснежным волосам, он на мгновение замер, а затем резво скаканул прямо на переносицу, заставив девушку ругнуться и открыть глаза. Протяжно зевнув, Гая приподнялась в кровати и, бросив взгляд на часы, рухнула обратно на подушку. Судя по замершим на белоснежном круге циферблата резным стрелкам, было раннее утро и до назначенной встречи с Лексом оставалось еще около двух часов, а значит, можно было не торопиться и понежиться в кровати. Почему-то сегодня спалось особенно хорошо, хотя все последние месяцы этого за ней не наблюдалось. После изменения тела спать практически не хотелось, и не потому, что не было усталости, просто сон превратился в мучительную пытку, наполненную кошмарами и непонятными, зовущими куда-то голосами. Сегодня впервые это было не так, сегодня она спала как в детстве, а мир ее снов был наполнен радостью и светом. Вот только жаль, что самого сна вспомнить так и не удавалось. Гая снова зевнула, потянулась и, протерев ладошками глаза, резко села, решив, что хватит валяться – нужно было готовиться к предстоящей охоте. С напарником, конечно же, будет легче, но если фермер не соврал, то стая довольно крупная, и кто знает, как оно обернется. Здешние волки довольно хитрые твари, и схватка с ними непредсказуема, а об умениях Лекса остается только догадываться. Он силен, очень силен, это прекрасно чувствуется, но все же пока неизвестный фактор, а значит, следует рассчитывать исключительно на себя.

Гая откинула одеяло и, потянувшись к висевшей на стуле рубахе, замерла, удивленно уставившись на свою руку. Что-то было не так, что-то изменилось. Она поднесла ладонь к глазам, покрутила перед собой, пытаясь понять, что ее смутило, и невольно вскрикнула от удивления. С пальцев исчезли когти, а на их месте красовались заостренные «пластинки» обычных ногтей. К тому же кожа хоть и осталась темно-серой, но стала вполне обычной, покрывшись едва заметными белыми волосками.

Магичка вскочила с постели и, подбежав к зеркалу, застыла, не веря своим глазам. Из глубины стекла на нее смотрела вполне симпатичная девушка, но это была не она… Точнее, она, но… Стройное подтянутое тело с большой точеной грудью, тонкая талия, ноги с аккуратными ступнями, а не теми подобиями птичьих лап, что были у нее после изменения. Миловидное лицо в обрамлении взъерошенной гривы белоснежных волос, на котором выделяются большие, чуть раскосые глаза с необычными золотистыми зрачками и пушистыми белоснежными ресницами. Прямой нос, несколько заостренный подбородок, тонкая полоска бледно-розовых губ и аккуратненькие, прижатые к голове заостренные ушки. От одревенелости не осталось и следа, но главное – ее лицо больше не было безэмоциональным лицом ужасной фарфоровой куклы. Гая осторожно растянула губы в улыбке, обнажая ряд идеальных белоснежных зубов, и, нервно рассмеявшись, неожиданно для самой себя всхлипнула, почувствовав, как по лицу заструились теплые дорожки слез. Нет, этого просто не могло быть, никто еще не излечивался от проклятой болезни древней. Видимо, над ней кто-то решил жестоко подшутить. Гая осторожно, словно боясь, дотронулась дрожащей рукой до лица и облегченно вздохнула, почувствовав под кончиками пальцев бархатистость кожи – отражение в зеркале не было обманным мороком. Но как…

– А неплохо получилось, не находишь?