Возвращение Дикой Розы

— Ничего не трогать, — распорядился комиссар Грильо. — Сначала нужно в точности зафиксировать все, как было.

По рации он уже связался с центральным управлением и знал, что темно-серый «форд» с номерным знаком DKP-593 принадлежит генеральному директору страховой компании Рикардо Линаресу. Судя по полученному им описанию, погибший и был владельцем автомобиля.

Комиссар медленно спустился с шоссе вниз по крутому спуску, подошел к машине, стараясь ничего не нарушить, и заглянул в окно. Рикардо Линарес лежал, склонившись вбок, руль глубоко вдавлен в грудную клетку.

Эксперты внимательно обследовали почву вокруг «форда» — никаких посторонних следов не было, значит, к машине никто не спускался. В салоне и в багажнике также все было в порядке — на заднем сиденье, опрокинувшись, лежал плюшевый медвежонок панда.

— Нет, комиссар, сюда никто не спускался, машина совершенно не тронута, — сообщил один из экспертов.

Комиссар Грильо кивнул — он и сам пришел к этому же выводу.

— Там, на шоссе, лежит обломок скалы. Упал сверху, Его, видимо, еще вчера оттащили на обочину, но лежал он как раз на середине правой полосы — это отчетливо видно по белой полосе на асфальте, — молодой полицейский старался произвести хорошее впечатление на начальство. - Водитель мог не сразу заметить камень и попытаться объехать его справа. Его занесло и... — Он махнул рукой в сторону машины.

— Так, — задумчиво гладил чисто выбритый подбородок комиссар Грильо, — и все же я чего-то не допонимаю...

— Вроде бы все логично, комиссар.

— Вроде бы да, — ответил Грильо, — но не все. Объясните мне, почему, возвращаясь из Монтеррея в Мехико, Линарес вдруг повернул обратно? Ведь нет сомнений, что машина шла в Сьюдад-Викторию.

Молодой полицейский смог только пожать плечами:

— Об этом я что-то не подумал...

Он обошел автомобиль сзади.

 — Видите, задний бампер погнут. А ведь у «форда» последних моделей бампер выдерживает очень значительные нагрузки. Значит, удар был вовсе не шуточный. Смотрите сюда. — инспектор нагнулся, — вот это видите?

 Молоденький полицейский недоуменно ответил:

— Грязь, по-моему.

— А по-моему, это краска, — сказал инспектор.

Он провел пальцем по хромированным «клыкам» бампера, на которых виднелись коричневые полосы.

— Надо взять пробу и сделать лабораторный анализ, — распорядился Грильо. — Но это не грязь, я уверен.

Еще раз обойдя место происшествия, инспектор поднялся на шоссе. Там уже стояли разнюхавшие об аварии репортеры.

— Что вы думаете о причинах гибели генерального директора нашей крупнейшей страховой компании? — подскочил один из них к инспектору.

— Несчастный случай, — не поворачивая к нему головы, ответил полицейский. — По крайней мере, такова предварительная версия.

— Но она, возможно, будет пересмотрена? — не унимался журналист.

— На свете все возможно, — недовольно ответил Грильо, заслоняясь рукой от фотовспышек.

Он сел в полицейский автомобиль и отправился в полицейское управление провинции Тамаулипас, которое располагалось в самом центре Сьюдад-Виктории.

Он ехал медленно, и не потому что боялся сбить какую-нибудь из стареньких машин, тянувшихся с самого утра в центральный город провинции на ярмарку, он с удовольствием поехал бы еще медленнее, если бы мог, потому что сейчас ему предстояло одно очень неприятное дело. Нужно позвонить домой к Линаресу и сообщить родным о его гибели и забрать тело. Это еще одна неприятная, но необходимая обязанность полиции. Впрочем, нужно сделать и еще одно очень важное дело — объявить розыск машины темного, скорее всего коричневого, цвета, с разбитым передом.

Как это часто бывает — ждешь какого-то события, а когда оно наступает, все оказывается далеко не так, как рисовало твое воображение.

Так на этот раз случилось и с малышом Лалито. Сколько дней, даже недель он жил в предвкушении веселой ярмарки, куда он поедет вместе с мамой и папой. Ярмарка — это же так здорово! Это много нарядных людей, сласти, кока-кола и воздушная кукуруза, свистульки, бумажные цветы, а по вечерам гитарные переборы, песня, танцы, Лалито уже однажды был на ярмарке и потом вспоминал эти три дня как сказочный сон.

Но теперь все было по-другому. Утром в субботу, когда ярмарка открылась, папа с мамой были какие-то озабоченные и совсем не веселились. Они очень быстро распродали все, что привезли, — совсем не торговались, лишь бы продать побыстрее, а затем пошли на местную почту, чтобы позвонить.

Лалито понял, что отец собирается звонить тете Эрлинде в Мехико. Он очень любил своих тетю Эрлинду и дядю Рохелио, а больше ни о каких родственниках он никогда и не слышал. Лалито видел их всего несколько раз — когда они с папой ездили в Мехико (но тогда Лаю был еще совсем маленьким и почти ничего не запомнил), кроме того, тетя Эрлинда и дядя Рохелио вместе с Тино, а потом и с маленькой дочуркой Флоритой неоднократно приезжали к ним на ранчо, чтобы, как говорила тетя Эрлинда, «подышать нормальным воздухом».

Когда отец вернулся с почты, он выглядел очень расстроенным.

— Умер дядя Рикардо Линарес, — объяснила мальчику Исабель, — и мы сейчас же поедем в Мехико.