Возвращение домой

Богиня испустила невыразимый рёв ярости и разочарования. Её телекинез разорвал тройку пегасов, словно когти Адской Гончей воробьёв… но этого было недостаточно. Нет. Почти со звериной яростью, она принялась лупить телами о мостки и стены резервуара, превращая анклавовцев в кровавое месиво. Я попыталась прицелиться в оказавшуюся в ловушке кобылу. Если бы ЛитлПип постояла на месте хоть минутку, я смогла бы сделать то, что хотела Богиня. Не зависимо от того, насколько это было неправильно…

Четыре призрачных кобылы положили копыта на плечи Богини и та замерла, глядя на зависшие перед ней окровавленные останки. Притяжение остановилось и я почувствовала, что мой разум завис. И я впервые увидела в глазах Богини слёзы.

«Я… я просто хотела, чтобы они помогли…»

«Я знаю», — мягко сказала Трикси.

«Я… просто хотела быть любимой. Хотела спасти всех пони…» — всхлипнула она, позволив окровавленным ошмёткам упасть на пол. — «Я хотела хоть раз стать героем».

«Да», — ответила Твайлайт. — «Я тоже хотела спасти всех пони, каких смогу».

«Я… Я… Что я наделала?» — ужаснулась Богиня и я увидела, как её жёсткие, неприятные линии немного разглаживаются и смешиваются там, где её касались другие. — «Я не хочу быть одна».

«Ты не одна», — улыбнулась ей Гештальт.

«У тебя есть мы», — закончила Мозаика.

Образ Богини и четырёх пони слились в одну светящуюся форму, которая начала разгораться всё ярче и ярче. Впервые я увидела в этом пространстве призрачные очертания других пони. По сравнению с Богиней они казались маленькими и похожими на жеребят, но всё же они были пони.

«Я не хочу умирать», — испуганно сказала Богиня.

«Никто не хочет», — отозвалась Твайлайт. — «Но мы можем оставить что-то после себя. У нас есть наши дети».

«Наши дети», — прошептала Богиня. — «Может, мы можем выжить в них?»

«Навряд ли», — с сомнением возразила Гештальт.

«Без биоматрицы ЗВТ, наша способность оставаться сплочёнными серьёзно нарушится и продлится, в лучшем случае, всего несколько часов», — пояснила Мозаика.

«Мне страшно», — призналась Богиня. — «Я так устала бояться».

«Я тоже», — ответила Трикси. — «Помнишь, как нам было страшно выходить на сцену? Как мы волновались, что каждое наше шоу будет последним, и мы никогда не устроим другого? Что ж, теперь нам не нужно волноваться о новом шоу. Теперь… всё, что имеет значение, это то, что мы теперь мы уйдём вместе».

«Вместе», — повторила Богиня, в её голосе слышалось облегчение.

Опустив Покаяние, я медленно поднялась. Лакуна лежала рядом со мной, её дыхание было слабым. Из её ноздрей и ушей вытекали ручейки крови. Я хотела позаботиться о ней, но вид того, что происходило в долине, поразил меня. Рога синих аликорнов светились, а зелёные парами становились рядом с ними. Воздух, кружась, начали наполнять голубые звёздочки, пока наконец не сложились в полуторакилометровой высоты переднюю половину синей кобылы с серебряной гривой! Призрачная синяя фигура взглянула на пони Анклава, роящихся вокруг неё, словно мошкара.

— Анклав, — произнесла она тысячей магически усиленных голосов. — Я хотела бы поблагодарить вас за ваше щедрое предложение. Однако, я не могу его принять. Под этим объектом заложена жар-бомба. Пожалуйста, эвакуируйтесь так быстро, как только можете. Генерал Армии Харбинджер не сможет присоединиться к вам. У вас осталось пятнадцать минут до взрыва.

Затем она повернулась и посмотрела на юг. Её взгляд стал жёстким и она нахмурилась.

— И, Красный Глаз. Я знаю, что ты видишь это… ты, или твои приспешники. Я могу сказать тебе только одно: оно того не стоит.

Затем взгляд её фиолетовых глаз переместился на меня с Лакуной.

— До свидания, дети мои, — закончила она. — Я люблю вас всех.

С этими словами голубые пылинки погасли и рассыпались.