Возвращение домой

— Тебе прекрасно известно, как выглядят комнаты молодых девушек во всей округе, — возразила Пенни. — Все они одинаковы… хоть у молодой девушки, хоть у пожилой женщины. Натертый пол, старинный аксминстерский ковер, тяжелая колониальная мебель. Спущенные шторы, не пропускающие в комнату солнце. Моя же комната будет совершенно другой. Она будет современной. Я поставлю в ней светлую шведскую мебель, на полу расстелю светло-зеленый ковер… и… — Она перехватила отцовский взгляд. — Ты обещал, — повторила Пенни.

Мистер Бартлетт вздохнул.

— Обещал, — подтвердил он. — Но тебе не кажется, что стоит подождать приезда мисс Диттон? Она прожила несколько лет в Сиднее и знает, что и как нужно сделать. Она может тебе помочь.

— Нет, — заявила Пенни. — Тысячу раз нет. Я хочу, чтобы это была моя комната.

— Ну, хорошо, дорогая, — сдался отец. — Раз уж я дал обещание, то сдержу его.

Итак, Люсиль Диттон прибыла в Бинду!

Пенни с отцом приехали встречать ее на железнодорожную станцию Грин-Вэлли. Женщина оказалась в точности такой, какой они себе ее и представляли. Все одиннадцать километров обратного пути до дома Пенни снова и снова твердила себе, что ошибалась, что ее предвзятое отношение объясняется только желанием оставаться в Бинду единственной хозяйкой.

Мисс Диттон была маленького роста. У нее оказался тихий приятный голос, разве что ему не хватало выразительности. Она была симпатичной, с нежной светлой кожей. Но, как и писала тетя Изабелла, достаточно обыкновенной. Одним словом, женщина приятной наружности, не изнеженное существо, вполне способная работать экономкой.

Мисс Диттон обменялась рукопожатиями с мистером Бартлеттом и Пенни и искусно позволила мистеру Бартлетту играть роль радушного хозяина, встречающего гостью.

По дороге в Бинду она негромко и достаточно корректно расспрашивала Пенни о ней самой, об огороженных пастбищах, через которые они проезжали, о долине Грин-Вэлли и о соседях Бинду.

Пенни рассказывала ей о тех, чьи фермы они проезжали.

— Это земли Беннетов. — Она указала на большой серый дом, стоявший на склоне холма. — Беннеты, Дины и Бартлетты прибыли в долину Грин-Вэлли первыми. Думаю, не нужно объяснять, почему они ее так назвали[2].

— Да, конечно, — тихим невыразительным голосом проговорила мисс Диттон. — Ваша тетя Изабелла предостерегала меня, что в Грин-Вэлли очень красиво. И здесь конечно же много зелени.

Пенни подумала, что слово «предостерегала» в таком контексте звучит очень странно, но продолжала рассказывать дальше:

— Правительство предоставило им земли долины в награду за то, что они обнаружили это место. Во втором поколении они разделили всю землю на три отдельных владения, а уж потом сюда стали прибывать и селиться другие люди. Появился город Грин-Вэлли.

Мисс Диттон улыбнулась и кивнула:

— Но три семейства остались у власти, как и прежде?

Пенни замолчала, не зная, что сказать. Мисс Диттон в форме вопроса высказала то, что являлось очевидным для всех жителей долины. Но ни один член семейств Беннет, Дин или Бартлетт не позволил бы себе вслух это произнести.

Мисс Диттон, видимо почувствовав, что совершила ошибку, сменила тему разговора:

— Скажите, неужели вон там, на мертвых деревьях, прикреплены телефонные провода?

Пенни засмеялась:

— Так и есть. Старый мистер Беннет решил, что не стоит тратить хорошие бревна на телефонные столбы, если в округе полно сухих деревьев, стоящих без всякой пользы. Поэтому, когда провода тянули через его поместье, он не позволил ставить столбы. Вообще-то это хорошая идея, потому что вплоть до Бинду мы слышим, если кто-то едет по дороге. Знаем, остановилась ли машина у Беннетов, проехала дальше к Стоунвиллу, в поместье Джона Дина… или направляется в Бинду. От вибрации провода начинают гудеть.

Мисс Диттон улыбнулась:

— Разве провода бы не гудели, если бы висели на столбах?

В ее голосе не было даже намека на любопытство. Пенни подозревала, что спросила она только из вежливости.

— О нет, — ответила Пенни. — Деревья вибрируют гораздо сильнее… они больше, да и ветви их, хоть и сухие, раскинуты во все стороны…

— А что можно сказать о сегодняшних представителях Беннетов и Динов? — оживленно спросила мисс Диттон.

Пенни подумала, что ее, видимо, больше интересуют люди, чем природа. В Бинду же, счастлив мог быть только тот, кто интересовался окружающим миром. Порой проходит неделя или даже две, прежде чем здесь удается увидеть кого-нибудь, кроме работающих в усадьбе.

Пенни все еще рассказывала о Беннетах, когда они свернули на дорогу, ведущую к дому. Рассказывать о Джоне Дине она не стала. Ей не хотелось говорить о Джоне с посторонним человеком.

На следующее утро Пенни поехала верхом в Стоунвилл отвезти почту, которую накануне вечером они захватили в Грин-Вэлли.

Джон Дин выходил со двора, когда Пенни легким галопом подъехала к дому со стороны огороженного пастбища.

— Я знал, что ты едешь, — сказал Джон. Он смотрел серьезно, но в уголках рта играла легкая улыбка.

— Откуда? — Спрыгнув с лошади, Пенни вручила ему почту и подняла глаза на Джона. Она любила смотреть на него.