Возвращение домой (СИ)

Знакомую, еще с прошлого посещения Грейсвана, дверь в темном вонючем переулке, Аргилай отыскал удивительно быстро. Но рядом, как в тот раз, уже не было нищего. Город не ждал. Дверь, конечно, оказалась заперта. За дело взялся Маркграф. Своим молотом он в несколько ударов снес петли и в щепки раскромсал косяк со скрытым замком. Винтовую лестницу, спускающуюся во тьму подземелья, одолели с трудом. На последних ступеньках, Лаи умудрился оступиться и кубарем полетел вниз. Посчастливилось отделаться несколькими ушибами и распоротой в кровь ладонью. Рыцарь не мог разглядеть, насколько пострадала рука, но на ощупь рана казалось большой, рваной, а грязь подвала грозила занесением серьезной инфекции.

Подземелье встретило незваных гостей непроглядной тьмой. Фонари, которые помнил Лаи — сегодня не горели. Отряд застыл в нерешительности.

— И что теперь? — боязливо осведомился Жак Стальные Яйца. — Кто-нибудь догадался прихватить свечу?

— Город ждет! — громко прокричал Аргилай в густой мрак.

Ему ответило лишь эхо, отразившееся от низких каменных сводов. Но затем тьма начала двигаться.

— Их тут не меньше сотни. — пробормотал Бипа, который, как и любой гном, прекрасно видел в темноте.

— Сейчас город уже никого не ждет. И не рад своим гостям. — ответил хриплый незнакомый голос. — Зря вы явились в наш подземный мир.

— Они со всех сторон! — вскричал гном, поднимая щит. — Вооружены!

Судя по звуку городские стрелки, вскинули арбалеты. Но куда стрелять в такой темноте?

Лаи смело шагнул вперед, во тьму, и прокричал:

— Вы зарылись здесь, как кроты в своей земляной норе. В то время как улицы, на которых вы родились — топчет нога Хадна-ара. Думаете, можно отсидеться пока наверху неистовствует буря? Надеетесь выйти, когда все уляжется, и вновь заняться своим ночным ремеслом? Нет, не выйдет. Новая власть будет говорить на другом языке, которого вы не знаете. А на ваше место придут совсем чужие люди с черной кожей. Вас затравят, как крыс в этих тоннелях. Старому миру приходит конец! В новом вам уже не останется места. Грейсван уже никогда не станет вашим. Ничто не будет как прежде.

Из темноты усмехнулись:

— Ты слишком много говоришь, парень с рыцарским мечом, желающий перейти на другую сторону стены через наши владения. Но кто ты без него?

— Без него я сэр Аргилай, Камень Ярости, воскресший герой Драгана! И я пришел сюда не для того, чтобы пройти на другую сторону. Я пришел сюда за вами, ночные хозяева города! Там наверху решается судьба Грейсвана, а быть может и всего Хадола. Если падут центральные ворота, то у севера не останется шансов. Армии нет. Сражаться за нас некому. Остались только мы — жители, в чей дом явился враг. Сейчас настало время нам выйти и показать — кому принадлежит город. Чей он и кто в нем истинный хозяин!

Марк Макинтош встал рядом с Аргилаем.

— Это наш город! — его бас отозвался громким эхом. — Я глава гильдии городских стрелков, и я иду сражаться!

Хозяева ночного Грейсвана не отвечали. Из темноты доносилось голоса, но слов разобрать не удавалось. Маленькой одинокой звездой на стене зажегся фонарь. За ним еще один, и еще. На свет вышел невысокий, но крепко сбитый пожилой человек. Несколько шрамов украшали лицо незнакомца.

— Ты говоришь… правильные вещи. — произнес он хриплым голосом, похожим на лай собаки. — Мои парни узнали тебя, воскресший герой Драгана. У нас даже есть кусочек твоей бочки. Я Султан. Мы готовы помочь тебе.

Глава 21. Бессмертный

Грязная подворотня южного Грейсвана мало чем отличалась от подворотни северного. Те же теплые дома, покрытые белой штукатуркой, те же запертые ставни и пустующие улицы. Но сейчас здесь становилось людно. Возле одного из домов медленно образовывалась и расползалась, словно лужа у прорванной трубы, вооруженная толпа людей. Городские стрелки сразу забирались на крыши и исчезали среди клубов тумана и печных труб.

Еще в подземелье Аргилай понял, что с рукой неладно. В смысле наоборот. Все очень ладно. Несмотря на следы крови на рукаве — на самой кисти рана отсутствовала. Рука совершенно не болела, как и полученные при падении ушибы. Словно и не было никакого неудачного спуска по лестнице. В голову закрадывались совершенно безумные подозрения, которые настойчиво требовали срочных действий. Рыцарь не выдержал напора догадок и, отойдя в сторону, решил проверить свои дикие домыслы. Остро заточенный кончик меча легко проколол подушечку указательного пальца. Выступила кровь. Аргилай стер кровь рукавом. Ранки на пальце не было. Даже никакого пятнышка. Восторг и безумное возбуждение, штормовой волной, захватывали сознание. Эксперимент следовало повторить в более рискованном формате. Лаи сжал в кулаке клинок меча и резко потянул за рукоять. Холодная сталь обожгла ладонь. Он разжал окровавленный кулак. Рана отсутствовала. Ликование заполнило сердце. Аргилаю пришлось приложить большие усилия, чтобы не завопить от радости. «Я бессмертен! Я неуязвим! Раны заживают в считанные мгновения! Вот почему я воскрес!» В исступлении он крутанул меч, чуть не задев, подошедшего, Маркграфа.