Возвращение домой

— Он, как и все перед вами, после «Триаксида», — продолжил, подсев к гостю поближе, но сохраняя при этом определённую дистанцию. — Между собой мы называем это состояние умственной отсталостью, но на самом деле всё куда сложнее и серьёзнее… Действие препарата не изучено до конца: его быстро запретили. А применение его при допросах, в принципе, должно караться законом…

Может, поэтому все они поступают к нам без имени, и те организации, сдающие нам этих ребят, также безымянны… Вы первый, кто пришёл сюда к кому-то из них, первый, кто знал их прежними.

Но я хотел бы вас сразу предупредить: если вы ещё на что-то надеетесь, то… Одним словом: бесполезное занятие!

Акахара засмеялся негромко, сузив свои и без того довольно узкие глаза, сверкнул белозубой улыбкой. Он был моложе своего собеседника и не умел так хорошо таить в себе свои чувства.

— У меня есть кое-какие сведения, доктор Акахара, — сказал посетитель, переведя на врача свои удивительные чёрные, с почти неразличимыми зрачками глаза. — Например, то, что вы занимаетесь исследованиями, связанными с применением «Триаксида». Исследования и опыты. На этих вот. — Чуть заметный кивок в сторону пациен-тов клиники. — Понимаю. — Усмешка. — Вами движет благородная цель. Ну, и, пожалуй, личный интерес. Научная разработка… Диссертация… Премия… Всеобщее признание. Для молодого специалиста, да в самом начале его карьеры, это очень важно.

Правда, меня заботит одно: вам известно, что опыты над людьми, без их согласия или письменного разрешения близких, незаконны? А я слышал, вы проверяете свои препараты на больных…

— Откуда… вы… это взяли? — прошептал Акахара одними губами, глядя на гостя почти с ужасом. «Ведь я же работаю один, даже без ассистента… Я никому не говорил про это!.. Откуда такая осведомлённость?!..»

Глянул на санитаров, мирно беседующих на соседней лавочке. Прэкетт и Пауэрс. Два дюжих молодца, незаменимые в такой работе. Их перевели с этажа «буйных». Акахара плохо знал своих подчинённых, зато знал точно, что не объяснял им, что именно они колют подопечным́ три раза в день. «Как тогда информация могла просочиться за стены лаборатории и моего кабинета? Как?!»

— Не пытайтесь ничего узнать! — угадал его мысли странный и опасный гость. — Я не враг вам, доктор Акахара. Каждый выполняет свою работу, не так ли? — в первый раз за всё время улыбнулся скользящей, неуловимой улыбкой. — Да и к чему мне вас закладывать? Какой в этом прок? Я, как и вы, заинтересован в положительном результате…

Мне бы только хотелось одного, доктор Акахара, — помолчал с секунду, привлекая этим внимание онемевшего собеседника к словам, которые только будут произнесены. — Вы хороший врач и настойчивый человек, я уверен, вы сможете им помочь. Но прежде, чем объявлять о своём открытии в медицинских кругах, вы сообщите мне. Хорошо? — Акахара кивнул, — Время значения не имеет. Я хочу, чтобы вы сообщали о всяких изменениях, связанных с моим товарищем. О всяких, доктор Акахара. В ту или другую сторону.

Поверьте, я видел этого парня до поступления сюда. Он был не так плох, он показался мне одним из тех «счастливчиков», которые переживают «Триаксид» без сильных последствий. — Взмахом руки гость не дал заговорить Акахаре, продолжил сам. — Тихо! Я знаю, что вы хотите мне сказать. Но я знаком с «Триаксидом», я знаю, о чём говорю: он был в прекрасной форме. Настолько, насколько может выглядеть человек после двенадцатичасового допроса, но не более того.

…Поэтому будьте осторожны с ним, я его знал довольно хорошо для того, чтобы сейчас предупредить вас о возможных неожиданностях…

Акахара всё ещё молчал, переваривая услышанное, а гость уже поднялся уходить. Поднялся пружинистым быстрым движением, будто и не сидел до этого больше часа в одной и той же неудобной позе. Сказал вдруг задумчиво, глядя на своего знакомого, стоявшего в нескольких метрах в тени дерева:

— Хотя, я ведь мог и ошибаться…

Повернулся уходить, но Акахара окликнул, наконец-то опомнившись:

— А как мне с вами связаться в случае чего?

— Через ОВИС, в Отделении Сети. Спросите Юрия Ильича Гриневского. Можно просто Грина…

Гость ушёл, не попрощавшись. «Информатор! Чёртов информатор! — Думал со злостью Акахара, провожая того взглядом. Но злился больше на себя, на свою же глупость. — Сам виноват! Копался в ИнформБанке под своим же именем. Они и вышли на тебя, дурака. Посадили на крючок, теперь не дёрнешься. Начали по мелочи, а чем закончится?..»

Он стискивал кулаки и зубы, ничего перед собой не видя. А в двух метрах от него один из его пациентов с ещё большей ненавистью провожал гостя глазами, взглядом, бросаемым украдкой, исподлобья, уже без всякой утайки, открыто и смело.

* * *