Возвращение государства. Россия в нулевые. 2000–2012

Дело ЮКОСа было первым в постсоветской российской истории масштабным примером насильственного перераспределения собственности средствами государственного силового аппарата. Арест Михаила Ходорковского и разгром его компании не изменили направление трансформации страны, потому что за ними не последовало повторения этих событий. Но они стали тем моментом, после которого стало ясно, что либерально-реформаторская повестка сталкивается с существенными ограничениями или корректировками со стороны новой могущественной группы интересов – тех, кого позже стали называть силовиками.

Возможно, дело ЮКОСа было инкапсулировано политической системой и не повторилось, потому что его эффект был настолько силен, что посылать новые сигналы олигархическому сообществу не понадобилось. Возможно и то, что оно слишком напугало саму систему, и она не захотела повторения этого опыта.

События, связанные с ЮКОСом, радикальным образом повлияли и на избирательную кампанию 2003 года, и на политическую элиту в целом. Результаты партии «Единая Россия», тогда уже созданной на основе двух некогда конкурировавших, но фундаментально лоялистских политических объединений – «Единство» и «Отечество – Вся Россия», и неожиданно высокие результаты партии «Родина», созданной специально под эти выборы, показали популярность антиолигархической повестки, которую на этом политическом этапе можно было также назвать антикоррупционной. Это продемонстрировало переход политической инициативы и значительной доли политической власти от олигархического сообщества к сообществу бюрократии, прежде всего силовой (см. цветную вклейку, рис. 2–2

).

Четвертый созыв Государственной Думы, прославившийся знаменитой фразой своего председателя Бориса Грызлова о том, что Дума – это не место для политических дискуссий, действительно приближался к этому идеалу, хотя полностью его воплотил следующий, пятый созыв. Он же закончил масштабные законодательные новации, начатые еще первым созывом и особенно характерные для третьего (он принимал новый Налоговый кодекс, I и II часть нового Гражданского кодекса, новый закон о валютном регулировании и валютном контроле, новый Жилищный кодекс). Это был целый ряд законов, заложивший основы экономического и гражданского оборота, в котором мы находимся до сих пор.

Еще одна вещь, которой все 2000-е годы занималось государство российское – это раздача долгов. Внешний долг Российской Федерации продолжал все эти годы снижаться. На 1 января 2000 года он составлял 158,7 млрд долларов, в основном это долг частным кредиторам. Уже к 2006 году эта цифра снизилась на 82,2 млрд долларов. В 2006 году она составляла 7 % ВВП, а к 2010-му – уже 2,5 % ВВП, это достаточно небольшой уровень (см. табл. 1)[1]

.

Таблица 1. Динамика внешнего долга России

Одновременно с выплатой собственных долгов Российская Федерация списывала долги других стран по отношению к себе. И списала их, по приблизительным подсчетам (это не полностью открытые данные), больше чем на 100 млрд долларов, начиная с 1996 года.

В 2013 году газета «Коммерсантъ» подсчитала, сколько долгов и кому простила Россия начиная с 1996 года.[2]

• В 1996 году Россия списала $3,5 млрд из $5 млрд долга Анголы. По условиям подписанного соглашения остаток суммы должен быть возвращен до 2016 года в виде векселей.

• В июне 1999 года в рамках Парижского клуба кредиторов подписано Кельнское соглашение, в соответствии с которым РФ в 2000–2003 годах списала 60–90 % долгов целого ряда стран: Танзании, Бенина, Мали, Гвинеи-Бисау, Мадагаскара, Гвинеи, Чада, Йемена, Мозамбика, Буркина-Фасо и Сьерра-Леоне. На оставшиеся долги страны получили рассрочку до 30 лет.

• В сентябре 2000 года Россией прощены $9,53 млрд из $11,03 млрд вьетнамского долга. Выплата оставшейся суммы отсрочена на 2016–2022 годы.

• В 2001 году Россия списала Эфиопии 80 % долга в $4,8 млрд – $3,8 млрд. В 2005 году была списана почти вся оставшаяся часть с процентами – $1,1 млрд.