Возвращение, или Свободу попугаям!

Утро разбудило меня нежным поцелуем в плечо. Я приоткрыла глаза и наткнулась на счастливую улыбку Лакса. Следующий поцелуй пришелся на долю моего ушка вкупе с шепотом:

— Светлое утро, Оса! Знаешь, я, наверное, сегодня умру!

— Это еще почему? Что за шутки? — я не подскочила на кровати только потому, что слишком мирным и довольным был тон парня, таким о смерти только буддисты и всякие святые отшельники говорят, а вор, уж чего-чего, а это я знала точно, к данной категории лиц не относился.

— А нельзя быть таким счастливым, — откинувшись на подушки и играя с прядкой моих волос, ответил Лакс.

— Я тебе разрешаю, можно, даже нужно! Живи дальше! — рассмеялась я и, чмокнув парня в кончик острого носа, вскочила с кровати.

На душе было звонко и весело. Я одевалась и искоса поглядывала на Лакса. Было хорошо вот так просто разглядывать его, сознавая: этот рыжий — мой парень, улыбаться в ответ на его хитрую улыбку и ерошить пушистые волосы тогда, когда к ним тянется рука, не выжидая подходящих моментов. Не знаю, все поэты наперебой твердят, якобы, любовь — это мука и страдания, возвышающие душу, мне же было легко и сладко. А терзать себя во имя доказательности теорий истинности чувств ни в настоящий момент, ни в ближайшем будущем я не собиралась, и умирать от счастья, как в шутку собрался рыжик, тоже.

Судя по моему внутреннему детектору времени, был десятый час утра. Мы вполне успевали позавтракать до казни. Звучит диковато, зато правдиво, никто из нас в преддверии предстоящего мероприятия ни сон, ни аппетит не утратил. Наверное, если бы речь шла о нашей собственной кончине, то результат был бы другим, хотя в случае Фаля я бы не взялась утверждать наверняка. Маленький сильф считал еду одним из самых желанных удовольствий в мире. Если сородичи нашего приятеля отличались такими же взглядами на питание, то тогда рай сильфов должен был выглядеть как огромная кондитерская лавка.

Мы спустились вниз, в зал трактира. Наш вчерашний столик уже был занят, хозяин отлучился, но ломящийся от разносолов стол явственно свидетельствовал о бронировании места какими-то алчущими типами. Зато других свободных было предостаточно.

Стоило владельцу трактира, неторопливо и с явным удовольствием расставляющему кружки на полках за стойкой, завидеть нашу дружную компанию, как он отвлекся от своего увлекательного занятия и поспешил приблизиться. С явным предвкушением на физиономии.

— Утречко доброго, садитесь, откушайте, к завтраку все готово, сейчас и горячего принесут, — рука бывшего палача простерлась по направлению к тому самому занятому столу.

— С чего бы такое эксклюзивное обслуживание? — удивилась я вслух, как поступала всегда, когда хотела получить ответ на вопрос.

— И в какую сумму оно нам обойдется, — Кейр опять принялся экономиться мои деньги.

— Все уже оплачено, — ответил трактирщик и ухмыльнулся, — съехавшим постояльцем. Он очень хотел угостить почтенную магеву и ее маретов завтраком лично, но важные и неожиданно возникшие дела призвали его отправиться в путь уже поздним вечером.

— Усач с таким тонким голоском, будто ему в детстве кое-что дверью придавили? — предположила я.

— Он самый, — подтвердил Винтас, невольно заухмылявшись.

— Мы тебя не разорим, клиентов разгоняя? — чуть-чуть, больше для проформы, чем и в самом деле терзаемая муками совести, обеспокоилась я.

— На каждого трусливого глупца пять любопытных явятся, — ответил трактирщик и, крякнув, качнул головой, — Это ж надо так ополоуметь, марета магевы вором счесть!

Эту сплетню до ушей хозяина "Плахи", по всей видимости, донесли стражники, заливавшие психическую травму крепкими напитками. Их еще, небось, за такие вести, угостили на халяву.

— Если все трусливые дураки будут нас кормить дармовыми завтраками, я за то чтобы таких козлов было побольше, — вставил Лакс с самым невинным видом и уселся за стол. Целиком согласный с приятелем Фаль нырнул в миску с мелкими колбасками, обхватил одну и аппетитно зачавкал. Пес стоял с виду невозмутимо, но жадно ловил запахи расширившимися ноздрями.

— Тогда всем приятного аппетита, — решила я тоже воспользоваться плодами своего колдовства и заняла стул.

Мужчины спокойно присоединились к трапезе, никто из них не испытывал ни малейших угрызений совести от способа получения бесплатного завтрака путем запугивания несчастных торговцев. Они, как и я, впрочем, были уверены в справедливости обвинения, навешенного на рыжего, но обвинитель был чужим, а Лакс принадлежал к нашему маленькому коллективу, поэтому никакое преступление не стоило того, чтобы выдавать его на растерзание всяким визгливым козлам. Может, это было и не справедливо с какой-нибудь высшей космической точки зрения, так ведь я и не утверждала, что являюсь воплощением вселенской законности, это все Гиз долдонил о моей избранности при каждом удобном и тем паче неудобном случае. Вот пусть попробует снова старую шарманку завести, я ему быстро сегодняшний эпизод припомню. Надеюсь только, что он не уверится в моей правоте настолько, чтобы снова в киллеры податься и на меня очередной сезон охоты открыть.