Возвращение, или Свободу попугаям!

— А ты не знаешь, магева? — удивился Кейр и уставился на меня с подозрительным прищуром, даже стесняться за вора враз перестал.

— Знаю, конечно, просто твой склероз проверяю, — съехидничала я, но тут же устыдившись того, что невольно сорвала тревогу за пьянствующего Лакса на вполне трезвом и вообще ни в чем невиноватом телохранителе, постаралась объяснить: — Кейр, я думаю, в наших мирах время по-разному течет, я ведь три недели лбом во все стенки долбилась, пока Фаль с Дэлькором мне не помогли дверь открыть. А что здесь творилось, понятия не имею, но очень хочу знать!

— Ага, — в недоумении перед магевскими причудами потер лоб воин, но отрапортовал четко: — Тебя не было ровно половину луны. Мы сейчас близ Мидана, лесом минут семь напрямик. Когда ты исчезла Оса, на площади представление закатив, в городе такой переполох творился, что мы постарались затеряться у балаганщиков. Думали, ты вот-вот вернешься, значит, нам далеко уходить нельзя. Там нас Гиз и отыскал. Понятное дело, мы в драку кинулись, но он растолковал, что к чему. Растолковал так, что поверили — не враг он тебе больше.

— Не друг и не враг, а так… Ладно, посмотрим. А с какого перепугу Лакс запил, неужто только от слов гадалки или вы еще от меня чего важное скрываете, какую-нибудь знатную гадость про запас отложили? — демонстративно хмурясь, потребовала я ответа.

Хотя, вообще-то мне хотелось вопить во все горло что-нибудь ликующе тарзанистое, чтоб в страхе прятались все окрестные Шерханы. Я ведь вернулась! Ур-р-ра! Здесь со мной магия, волшебные помощники руны, а значит, все будет офигенно хорошо, даже если пока не очень.

— Нет, магева, ничего не таим, все они, эти проклятые предсказания, — буркнул Кейр, сплюнув под копыта коня. — Первое ты и сама слышала.

"Скоро та, кто тебе дороже самой жизни перестанет ходить по этой земле"! — провыла я с самым многозначительно-трагичным видом а ля баньши.

— Второе было не лучше, — мрачно прокомментировал воин. — Лакс и так сам не свой ходил, весь истомился, а когда от старой Матиассы, эта та самая ведьма, что в трактир приходила, — ее балаганщики чуть ли не за главу клана почитают, — услыхал: "Не под силу рукам человеческим магеву вернуть" и вовсе духом пал. Ты прости, Оса, небось, меня виноватым считаешь, что его из трактира за уши не вытащил. А только я видел, как он у шатров с твоим кинжалом бродит, поглаживает и что-то под нос бормочет, а глаза пустые, будто из них душу вынули, вот и решил, пусть уж лучше пьет. Авось, ты вернешься, все наладится, а коль нет, может, со временем боль поутихнет.

— С руками человеческими это она правильно сказала. Копыта, морда и крылья руками не считаются, — фыркнула я, поглаживая бархатную шкуру волшебного коня, преодолевшего границы миров, чтобы вернуть меня. — Буква истины соблюдена, а что до смысла, кто поверил, сам дурак.

— Как есть дурак, в магеву влюбиться, — отвернувшись в сторону, согласился Кейр себе под нос так тихо, чтобы я не слышала.

— Гиз, а это нормально, что Фаль до сих пор спит? — обратилась я с очередным вопросом уже к экс-киллеру. Мотылек, конечно, любил поспать, но чтобы вместо встречи, радостных объятий и ревизии моих гостинцев давить ушко, это казалось мне малость подозрительным даже для очень уставшего дружка.

— Я не знаток жизни сильфов, почтенная магева, — суховато отозвался мужчина.

— Эй, Гиз, — прервала я его, чуть придержав Дэлькора Протянула руку и ухватила повод коня новоиспеченного телохранителя. Лошадка зыркнула на меня не слишком доброжелательно, но, уважая авторитет эльфийского жеребца, его всадницу тяпать за грабки не стала. — Чего я тебе такого злодейского сделала, что бы ерничаешь без перерыва на обед? Заладил как попугай "почтенная магева, почтенная магева". Не я тебе задание на отстрел магев давала, не я тебя с должности снимала, лишив возможности и дальше народ на тот свет профессионально отправлять. Я понимаю, отстранение от любимого дела, возведенного в ранг искусства, неприятно, но ведь это не конец света. Жизнь продолжается, может, ты себе какое-то другое занятие по душе сыщешь. Охранять бывает иногда куда труднее, чем убивать, а что скучно со мной не бывает, ты и сам знаешь.

— Прости, Оса, ты права во многом, — мужчина извинился искренне, улыбнулся не прежней ядовито-ироничной, а нормальной пусть и грустной улыбкой и, переиначивая некогда слышанные от меня стихи, сказал: — Винить тебя мне не в чем, свои меч, щит, путь я выбирал сам, и они мне нравились. Теперь придется привыкать к новым.

— Все к лучшему в этом лучшем из миров! — подбодрила я телохранителя цитатой.

— Какой из миров ты имеешь в виду, магева? — выгнул бровь Гиз.

— Не будем размениваться на частности, я вообще о Вселенной говорю! — широким жестом объявила я, отпустив повод Гизовой лошади, и велела: — Улыбайся, а то в ответ на вечно хмурую рожу мир тебе такой кукиш скрутит, что враз найдется повод скорбеть не по-детски! Так как насчет сильфов, может, знаешь чего?