Возвращение к истокам

Сумерки сгустились настолько, что свет фар проезжающих мимо машин скользил по деревьям и кустам, словно лучи прожекторов. Иногда они слепили, но в основном служили своеобразной световой декорацией к птичьему ночному концерту. Фонари дополняли картину. Когда он закончил, Правида немного помолчала, а потом заговорила сама:

– Я родилась и выросла в Киеве. У меня есть младший брат, Женя. Ему сейчас шестнадцать. Жили мы на Троещине.

– Даже так? – не удержался Алексей.

– Как ты понимаешь, район непростой, но и я не пай-девочка. Еще с детства умела за себя постоять. Компашка наша подобралась еще та. Мы, конечно, ничего криминального не делали, так, шалили, как все дети. Взрослые, правда, иногда стонали от наших проделок, но все в пределах допустимого. Помню, как-то на крышу машины нашего соседа мы насыпали зерно. Голуби, которых в нашем дворе было много, за несколько часов так ее уделали, что сосед сначала даже не опознал ее. Видел бы ты, как он бегал, кричал, когда до него дошло.

– Жестко вы с ним. Помет же проедает краску!

– А нечего ставить свое железо под самыми окнами и дымить по утрам, прогревая. Взрослые, конечно, не раз говорили с ним, но все без толку. У этого кадра в ГАИ свой человек был да с большими звездами, так что даже участковый ничего сделать не мог. Да что там участковый! Его даже братки не трогали.

– И что дальше?

– А ничего. С тех пор он ставил свою машину только на платную стоянку. Это был один из тех случаев, когда взрослые были нам благодарны за выходку. Мать, конечно, немного покричала на меня, когда сосед пришел жаловаться, но он за двери – мама меня гладит и улыбается, а сама еще кричит, чтобы тот слышал.

– Хорошая у тебя мама. А что отец?

– Папа смеялся два дня, особенно, когда пострадавшего встречал и все на голубей сетовал, мол, совсем распоясались, пернатые. Но это все так, частные случаи. В общем, жилось мне неплохо что в школе, что в институте. Группа наша была небольшая, дружная, под стать дворовой команде, так что жизнь моя текла, словно речка, без хлопот и опасных порогов. Но год назад, на втором курсе, случился небольшой казус. У магазина возле нашего дома несколько лет сидела одна старушка, милостыню просила. Никогда она ни к кому не приставала, не умоляла, но в глаза смотрела открыто и так, что кидали ей люди мелочь не потому, что хотели отвязаться, а чтобы помочь. Кто копейки, а кто и купюры с одним нулем. Мы, малышня тогда еще, сначала думали, что она себе деньги собирает, хотели обманом отобрать их, но старушка так на нас посмотрела, что стало стыдно и охота хулиганить враз пропала. Через несколько месяцев недалеко начал строиться храм, небольшой, правда, но строили его быстро. Красивое здание получилось. Мы, естественно, прибежали на открытие. Не поверишь, кого я там увидела.

– Неужели старушку?

– Да, но это уже была не старушка. Статная, сильная, красивая женщина стояла у входа и улыбалась всем входящим. Я узнала ее по глазам, потом только сообразила, кто она. Через некоторое время она исчезла, но, спустя несколько месяцев, снова появилась возле магазина и все так же собирала милостыню. Я тогда еще подумала, что на новый храм.

Правида замолчала. Алексею хотелось дослушать историю до конца, поэтому, немного выждав, он спросил:

– И что случилось на твоем втором курсе?

– Я возвращалась с пар, зашла в магазин, купила хлеб, – продолжила девушка, вздохнув. – Вышла, смотрю – у тротуара напротив припаркован черный джип, а возле старушки стоит три гоблина в кожаных куртках и громко так ей втирают, что, мол, одного храма достаточно и теперь она должна делиться доходами, чтобы сохранить свое здоровье и подольше на свете пожить. Старушка же держалась гордо, говорила просто, но твердо. Она не умоляла – направляла бандитов в храм на покаяние, говорила, что еще не поздно душу свою спасти. Те сначала ржали, но потом начали наезжать всерьез. Так обидно мне стало за старушку, за дела ее, что я не выдержала, подошла ближе, рассказала доходчиво гоблинам, куда им следует пойти. Двое из них, похабно ухмыляясь, схватили меня под руки и поволокли к машине, а третий продолжал угрожать старушке. Не подумай, я не билась в истерике, не кричала, не звала на помощь, понимая, что никто не поможет, ведь компашка наша тогда уже редко собиралась, у всех свои заботы, а из знакомых, как назло, вокруг никого не было. Просто в один момент пожелала искренне так, от души, чтобы кара пала на головы беспредельщиков. Не поверишь, что случилось дальше.

– Охотно поверю.