Возвращение к истокам

– Да нет, – Алексею стало неловко.

– Нужно поговорить, потому и пьем воду, – сказал Игорь. – Возвращение наше отпразднуем потом. Да ты ешь, восстанавливай силы.

Ратибор, словно подавая пример, взял по куску мяса и хлеба, стал с удовольствием жевать. Сначала завтрак проходил в тишине. Немного насытившись, Ратибор начал разговор:

– Вот что, Алексей, подошло к концу твое обучение в лагере. Если ты еще не понял, то задание, которое ты выполнил, было не чем иным, как экзаменом.

– А вы всех выпускников бросаете сразу в пекло? – не удержался от сарказма Алексей.

– Если честно – только избранных.

– Чтобы тут же угробить?

– Хватит, – спокойно, но с металлом в голосе оборвал его Ратибор. – В конце концов, ты вытаскивал свою напарницу, а лучше тебя с этой работой не справился бы никто.

– Почему мне Игорь раньше не сказал?

Старшие переглянулись, Ратибор продолжил:

– Так было лучше для всех. Ты спокойно начал выполнять задание и достойно закончил. Давай лучше поговорим о другом. С завтрашнего дня я буду твоим учителем. Сегодня еще отдыхай, можешь даже сходить к кому-нибудь в гости, а завтра утром мы покинем лагерь. Скажу честно: я доволен твоими успехами. Хочешь что-то спросить?

Алексей немного замялся, но все же решился:

– Как Правида?

– Нормально.

– А подробнее?

– Какой же ты все-таки не сообразительный, – вздохнул молчавший до этого Игорь. – Тебе же сказано: отдыхай, сходи к кому-нибудь в гости.

Алексей засиял, как новая копейка, но быстро взял себя в руки, сказал:

– Ратибор, ты говорил, что доволен моими успехами.

– Не отрекаюсь, – подтвердил тот, пережевывая мясо.

– Почему тогда из всей группы я остался один?

– Тут все просто, – ответил Игорь вместо Ратибора. – У них программы обучения проще, поэтому и времени на обучение тратится меньше. Тебя же нужно было подготовить намного тщательнее. Знаю: со стороны это выглядело так, будто ты недоучка, у которого не хватает способностей. Так надо. И для тебя, и для общего дела.

Они еще немного посидели, пока не уничтожили втроем всю еду, потом откланялись, сославшись на дела.

– Завтра на рассвете я приду за тобой, – бросил напоследок Ратибор. – Не заставляй себя ждать.

Алексей некоторое время сидел на берегу, глядя, как волны, одна за другой, омывают берег, потом искупался, долго лежал под солнцем, даже, кажется, задремал, потому что голос Петровича для него был, как гром среди ясного неба.

– Это правильно, это надо, – леший смешно ковылял к шалашу, неся в руках обед. – В море-то искупаться, чтобы силы восстановить – самое то.

Алексей быстро оделся, помог завхозу донести ношу к шалашу, пригласил вместе отобедать. Тот легко согласился.

– Чего невеселый? – спросил между делом леший, чутко уловив настроение парня.

– Ухожу я завтра, – ответил Алексей, вкушая нехитрую еду.

– Это да, это, оно, конечно. Ну, так ничего. Все уходят, а потом, рано или поздно возвращаются. Это жизнь.

– Я гляжу, ты философ, – засмеялся Алексей.

– Не ругайся, – насупился, было, Петрович, но потом улыбнулся. Так он еще не улыбался никогда, открыто, по-дружески, тепло. – Знаешь, я столько вашего брата провел в путь-дорожку, что даже со счета сбился, а вот помню всех до одного. Многое я мог бы рассказать хоть и про Ратибора, и про Игоря, какими они были сорванцами. Ох, и намаялись с ними!

– Что, еще хуже меня?

– Куда тебе браться! В лесу от них весь зверь прятался, что заяц, что кабан, боялись, значит. Олень при виде этих двоих, и тот норовил на дерево повыше залезть, а ты говоришь! Учились они, правда, в разное время, но вели себя – как братья родные. Славимудр, к примеру, не таким был.

– И как же с ними справились?

– Да никак. Доучили до конца, а потом распределили на индивидуальное обучение. Так они и ушли, оставив мне напоследок суприз.

– Ты хотел сказать: сюрприз?

– Во-во, его. У меня еще месяц птицы живьем птенцов рожали, а весь зверь яйца нес и высиживал. Ты когда-либо видел кабана аль медведя, сидящих на яйцах?

Алексей засмеялся и замотал головой.

– И никто не видел. Радаг, волхв-хранитель тогдашний, когда узнал, чуть посох свой не сломал, хотел этих лоботрясов на несколько лет в Серые земли отправить, да супружница его отговорила. А теперь и не скажешь, глядя на Игоря и Ратибора, что хулиганили они.

– Да уж, не скажешь.

Он еще изредка улыбался, вспоминая рассказ Петровича, но тот уже говорил о другом. Рассказывал, какие у него замечательные грибы в этом году вырастут, да что зайцев расплодилось – жуть. Алексей слушал и ел, наслаждаясь этими минутами. Он понимал, насколько будет всего этого не хватать там, в другой жизни.

– Ну, ладно, – сказал, наконец, Петрович, поднимаясь. – Пойду я. Да и тебе пора. Солнце-то, гляди, к закату клонится. Пора, пора. На-ка, возьми этот кувшин, пригодится.

– Ты о чем? – спросил Алексей, ничего не понимая.

– А ты сходи, прогуляйся, нечего в последний вечер самому в шалаше сидеть. Пойдешь по берегу, потом на тропку свернешь, а уж она выведет тебя, куда надо. Ну, бывай.