Возвращение к Истокам

Когда первое потрясение проходит, девушка ощущая в себе прилив сил, льющихся к ней отовсюду из окружающего ее пространства уверенно идет на холм, где ее уже поджидает другое существо. Оно появилось незадолго до нее и теперь с ласковой улыбкой ждет, пока она оправиться и будет готова общаться. Это второе существо имеет неясные очертания, ибо также как и девушка оно окутано светящейся энергией с преобладающей в ней помимо белого насыщенными золотисто-зелеными потоками, в то время как она обладательница не так давно начавших провялятся глубоких желтых оттенков в общем белоснежном ареоле колеблющейся энергии.

И пускай эта сущность не имеет отождествления ни с чем известным нам, все-таки в некоторых чертах его угадываются признаки мужского начала. Темно-синие глаза лучатся бесконечной любовью и нежностью, улыбка ясно говорит о радости встречи, которая наконец наступила.

По мере того как девушка восходит на холм, ускоряя шаг, ее лицо принимает чуждый этому месту оттенок страдания и печали. Какая-то обида сквозит в ее лице, неудовлетворение, разочарование. Она также смотрит на него любовно, однако в ее взоре возникает укор с которым она глядит в чистые, глубокие и умные глаза молодого человека. Но когда она подходит совсем близко все это исчезает и лишь радость обуревает ее естество, которое она не в силах подавить или хотя бы скрыть. Да и зачем? Он прекрасно знает, что она любит его также как и он ее. Он видит каждую ее мысль и читает каждое ее желание. А она не имеет никакого повода дабы скрыть от него хоть что-то, что зародиться в ее освобожденном сознании.

Их встреча проходит спокойно, без бурных сцен, изъявлений друг другу бесконечных признаний и объятий. Зачем? Все и так известно. Далеко не впервые они встречаются вот так после долгой разлуки, после очередной длинной или не очень, но всегда занимательной жизни. Это похоже на встречу старых друзей, для которых любые слова, любые физические проявления кажутся смешными, ибо они знают цену истинных отношений. Взаимоотношений двух родственных душ, настолько близких, настолько чутко ощущающих друг друга и отвечающих на чувство другого, что кажется чем-то фантастическим подобное взаимопонимание и стремление соединиться физически, как принято у нас.

– Игра закончилась, – мягко говорит он ей. – Теперь ты можешь отдыхать. Пойдем.

Он увлекает ее за собой по незаметной дотоле тропинке плавно бегущей вниз, ближе к морю.

Некоторое время они медленно идут в тишине. Ветер ласкает из лица, ерошит волосы, развивает складки тончайшей одежды.

Он знает, как она утомлена и что ей нужно еще немного времени, дабы сбросить с себя окончательно груз своей только что минувшей жизни и возвратиться в их дом полностью.

Он лишь улыбается глядя на нее, на ее облик, который она пока еще так и не смогла отпустить от себя. Она сейчас выглядит точь-в-точь как в шестнадцать лет. Та же свежесть, та же красота, детская посредственность и безмятежность, но уже тогда просматривающийся в ее взгляде острый ум, твердость характера и смелость, сделавшие ее впоследствии человеком, готовым положить все свои силы и умения на достижение избранной цели. От чего собственно эта непоколебимая, гордая душа не раз испытывала боль разочарований от проигрыша.

– Тебе дорог твой образ? – спрашивает он, когда понимает, что должен обратиться к ней.

– Мне приятно находиться в нем, – отвечает она. – Он помогает мне помнить о моих ошибках. Порой я была слишком несдержанной, позволяла чувствам завладеть мной и тогда я творила самые ужасные вещи, которые сильно влияли на мое будущее. Порой я была упряма. Слишком упряма. Я была ослеплена своими убеждениями и никого не желала слушать. Я даже не слышала саму себя. Шла напролом и думая, что приближаюсь к истинной цели, эх, все дальше и дальше уходила от нее.

– Ты сожалеешь?

– О, нет! Я многое поняла за время течения этой жизни. Она научила меня не не слушать чужие советы, конечно, но больше доверять своему внутреннему голосу. О, нет, конечно, я не желаю. Мне не о чем жалеть. Но, – на ее губах появляется улыбка, – возможно я жалею лишь Амикэ. Бедняга, он столько стараний приложил, чтобы достучаться до меня. То и дело слал мне мысли, являлся в различных образах во снах, обращал мое внимание на книжные строчки, отдельные фразы людей, шел на любые ухищрения лишь бы предотвратить те глупости на которые я шла, будучи полностью ослепленной.