Возвращение к людям

Хуже всего было с нижним бельём и тем, без чего мои девушки обойтись никак не могли — наступали очередные дни, когда их физиология требовала определенных жертв организма… Проще говоря, приближались месячные. Если с первым мы еще как-то справлялись — легкие ткани позволяли шить белье вручную, то отсутствие привычных деталей туалета, просто выводило их из себя… Белье получилось не очень мягким, но приходилось смириться — выбора у нас не было. Старое уже просто расползалось на теле. Элина уверила нас, что оно станет мягче, после нескольких стирок и не будет натирать кожу в самых нежных местах. Это было очень серьёзно — любые ссадины могли привести какой-либо инфекции, что совсем было не желательно в наших условиях. Да и на скорость наших передвижений могло повлиять — попробуй, походи, если при каждом шаге жесткие швы врезаются в нежную кожу! Со второй проблемой было сложнее — девчонки, с потерянным видом, бродили по всему подвалу, выискивая всё, что могло хоть как-то им помочь в их положении… В долине женщины и девушки пользовались мхом, но в городе он не рос. Выручил, как ни странно, Угар. Ната, безуспешно махнув рукой, присела отдохнуть и потрепать его за ухом. Проведя несколько раз по его лобастой башке, она спустила руку на массивную холку и случайным движением сгребла густую, длинную шерсть в ладонь. Через секунду торжествующий вопль потряс своды подвала. Элина, бродившая в другом конце подземелья, примчалась на крик и в тот же миг они набросились на бедного пса — в шерсти Ната обнаружила комок пуха, неизвестно как попавший на шкуру собаки. Они выгнали его на улицу и заставили пройти вместе с ними, по его же собственным следам — и нашли искомое, возле какого-то из полувысохших болот. Это было растение, сильно напоминавшее хлопчатник. Разница заключалась лишь в том, что величина коробочек этого «хлопка» была, чуть ли не с голову самих девушек. Естественно, что до дальнейшего изготовления средств своей защиты меня уже не допускали… В благодарность за находку, они взялись за самого пса — одна с ножницами, а другая — с нашим, единственным тазиком.

Угар не возражал — усиливающееся тепло вконец достало бедного пса и он, несмотря на буйство природы, вынужден был отсиживаться в прохладе подвала.

Его линька запаздывала, а в такой мощной и густой шерсти высидеть на солнце даже час, было просто мукой. Скоро собаку было не узнать — Угар резко потерял в объёме, став куцым и смешным. Зато рельефно вырисовались могучие мышцы, перекатывающиеся под кожей.

К началу следующей недели к нам наведался Белая Сова с Зорькой. Дина осталась в землянке, она недавно переболела, и кашель её никак не отпускал. Белая Сова надеялся, что тепло, наступившее окончательно, все же поставит её на ноги. С ней осталась Старая — жена Косматого Медведя, взявшая на себя все заботы по уходу, за больной, пока глава семьи с другой подругой, будут в походе. Сова больше надеялся на наши лекарства — это было главной причиной его появления у нас. Вёл он себя, своеобразно своим представлениям о долге, полагая, что никто на свете не обязан совершать благие поступки даром. Хотя, скорее, под этой напускной бравадой, был просто страх за Дину, и что я откажу ему, если он придёт с пустыми руками

— у меня ведь тоже была семья и я должен был думать о ней. Поэтому, едва прошёл обмен приветствиями, и мы уселись за угощение — Ната и Элина с радостью, ловко и сноровисто накрыли на стол — Сова, многозначительно закурив свою длинную трубку, помолчал и передал её мне. Я из уважения затянулся, ощутив давно забытый привкус табака на губах, смешанного с какими-то пряными травами… Сова прищурил глаз, отчего его лицо приняло угрожающий вид, и степенно произнёс:

— Всё ли хорошо в доме моего брата, которого пока зовут Дар?

— У нас всё в порядке, мой брат, Белая Сова. Но может быть, тебе будет проще обращаться ко мне более просто?

— Нет, мой друг, с таким многообещающим именем — Дар. Я отказался от прошлого и не хочу больше вспоминать о нём. Началась новая жизнь, которую я ждал всегда. Нет моей вины, что она началась так… и я не хочу быть тем, кем был раньше. В этой жизни мы все стали новыми людьми, и пусть новые имена, отражающие нашу сущность, сопутствуют нам в новом пути. Но я пришёл не спорить с тобой…

Я еще раз затянулся, давая ему возможность передохнуть и собраться со словами. Элина незаметно добавила мяса в его тарелку, и — дорогое угощение! — налила в чашку Зорьки яблочного сока из распечатанной вчера банки. Та благодарно улыбнулась, а, отпив и ощутив вкус, охнула от восторга. Сова недовольно поглядел в её сторону. Он принял у меня из рук свою трубку, опять затянулся, и, выпустив длинную струйку дыма, сказал:

— Так как дела в… этом стойбище людей, живущих в городе мертвых?

— Мы встречаем наступившие дни с радостью, мой друг! Лето!

— Я всегда надеялся на это. И верил, что мои надежды не напрасны. Но наша радость не может быть такой полной, как твоя… Тихая Вода продолжает кашлять и бьётся в жару по ночам. Я испробовал всё, что могло бы помочь.