Возвращение к земле

Местные поговаривали, что должно быть, это случилось прямо в канун Рождества. После праздника, Роберта никого не подпускала к своей госпоже, ссылаясь на то, что она очень больна и слегла. Когда снега сошли, обнажив землю, обе бесследно исчезли. За дело взялись следователи, они обнаружили волосы и зубы, остатки крови на каменном полу в кухне и остатки костной муки, в глубокой мраморной ступке. Все стало на свои места.

Всю дорогу обратно я думала о том, что необходимо вырастить побольше сладкого картофеля, томатов и капусты. Чтобы еды было в достатке, чтобы голод не пробуждал, давно уснувшие в человеке инстинкты, в память о моей бедной Шерли…, надеюсь ты обрела вечный покой.....»

За окнами давно уж стемнело. На Изумрудный холм опустилась ночная прохлада. В траве трещали сверчки, а Ричард все не мог сдвинутся с места. Он не был уверен что все, записанное в «Дневнике Благодарности» правда, чистой воды, однако что-то шевелящееся внутри, в области живота, подсказывало, что такое, вполне могло случится. Он станет выращивать еду, чтобы подобные истории никогда больше не повторялись.

Чтобы прогнать из возбужденного сознания духов чужого прошлого, которых он, из любопытства, выпустил на свободу, Ричард вскипятил чайник. Жанна принесла ему в подарок чай, особый травяной сбор, он дышал силой земли и покоем, дух запаренной кипятком воды проникал во все щели дома, изгоняя беспокойство и страхи, которые ночь, приносила на своих черных крыльях.

Жанна появилась в двухстворчатых арочных дверях конюшни, когда я заносил многочисленные коробки с вещами. Ее силуэт был угольно-черным, на фоне ярких, ослепляющих лучей, заходящего солнца. Она принесла с собой ароматы трав, едва уловимые ноты диких цветов. Жанна улыбнулась и протянула бумажный пакет.

– Это чтобы прогнать их.

– Прогнать кого?

– Твои страхи.

– Я ничего не боюсь.

– Все мы чего-то боимся, особенно ночью. Когда почувствуешь беспокойство, вскипяти воду и залей ею сухие листья. Вода напоит их жизнью, раскроет их силу, отвар подарит тебе спокойный крепкий сон.

– Чокнутая.

Она громко рассмеялась, ее хохот эхом звучал в огромных пустых комнатах будущего дома.

Откуда Жанне было знать, что это как раз то, что нужно? Тяжеленный ящик коснулся пола, я разогнул одеревеневшую за долгий день спину, обернулся, но Жанна давно исчезла. Она растворилась в закате, смешалась с его теплыми, оранжево-розовыми красками. Чокнутая, определенно она была чокнутой.

Из «Дневника Благодарности»

«Благодарите тех, кто позаботился о вашей пище, когда вы склоняете свои головы над щедро накрытым столом по воскресеньям. Складывая руки в короткой молитве, обязательно упомяните фермера, который вырастил вам еду, он достоин этой благодарности не меньше Бога, а возможно даже больше. Ладно-ладно, они достойны поровну».

***

Шумный город спешил. Опаздывал на работу, часами простаивал в пробках, задыхаясь от выхлопных газов. У него часто не оставалось времени на обед. Город пил много кофе, спеша, на ходу, обжигая сухие обветренные губы. У города ни на что не хватало времени, он утопал в важных делах, его затягивало в трясину, он до смерти боялся не успеть. Шумный город спешил. Спешил жить.

По промокшим от осеннего дождя тротуарам, опаздывая на работу, под раскрытым прозрачным зонтом, в лакированных туфлях лодочках, неизменно черного цвета, на каблуке, высота которого была ровно восемь сантиметров, бежала Николь Грей.

«Зачем я раскрыла зонт? Дождя все равно нет.», – думала девушка высматривая по сторонам наиболее привлекательное кофейное предложение. В городе ни в коем случае не стоит привязываться к чему-то определенному. Так поступает только наивная деревенщина. В городе всегда нужно быть на чеку.

Любимая кофейня – это роскошь. Да и как можно выбрать любимую, из десятка постоянно появляющихся новых, которые вырастают словно грибы, после проливного сентябрьского дождя? Нет, это в принципе невозможно.