Возвращение к звездам

В первую очередь грузились на борт наиболее ценные вещи; работа шла чрезвычайно споро и, когда добрая половина ее была сделана, с неба раздался новый звук. Чейн поднял глаза и увидел спускавшееся к ним из-за темных облаков огромное бледно-золотистое яйцо.

Дайльюлло тихо скомандовал:

— В корабль! Оставьте все и уходите!

Снаружи корабля работало только около трети людей, передававших через грузовой люк оружие и снаряжение на своего рода живой человеческий конвейер, протянувшийся до трюма. Они выполнили распоряжение Дайльюлло, и Чейну показалось, что ему никогда не приходилось видеть столь быстрого опустошения какого-либо места. Вслед за Дайльюлло и Боллардом он поднялся по лестнице в шлюзовую камеру, шагая степенно, но не очень этим выделяясь. Его сердце никогда не стучало так с тех пор, когда в детстве он проснулся от кошмарного сновидения. В желудке стоял холодный неприятный ком.

Настежь распахнутая и незапираемая из-за отсутствия энергии шлюзовая камера выглядела вызывающе выставленной напоказ.

— Весь корабль открыт, черт побери, — проворчал Боллард. Его круглое, лунообразное лицо было покрыто холодным потом. — Они запросто могут выйти…

— У тебя есть какие-то предложения? — спросил Дайльюлло.

— Уж и сказать нельзя, — отмахнулся Боллард.

Они стояли и наблюдали, как огромное золотистое яйцо снизилось и мягко опустилось на песок.

В течение некоторого времени яйцо пребывало в бездействии, и они продолжали наблюдать за ним. У Чейна появилось ощущение, что яйцо наблюдает за ними. Они были на полном виду, словно каждый хотел блеснуть мужеством друг перед другом, правда, стараясь не бросаться при этом в глаза. Наверное, это было опасно, и им следовало отойти подальше внутрь корабля. Но это тоже не было защитой, поскольку люк не закрывался, а тут по крайней мере они могли следить за ходом событий. Да и крии пусть совершенно ясно знают, что они находятся тут, несмотря ни на что.

Наконец появились крии, не проявившие ни малейшего интереса к наемникам.

Их было шестеро. Один за другим они вышли через дверь люка, находившегося сбоку яйца. Дверь откинулась вниз, выбросив узкую лестницу. Замыкавшие шествие двое криев несли завернутый в темную материю длинный, тонкий предмет непонятного назначения.

Очень высокие, стройные, грациозно покачивая своими телами, по-видимому, не имевшими суставов, колонной по одному, они направились к огромному судну. Чейн заметил, что кожа у них не была столь темной, какую он видел у криев, замороженных в стазе. Их конечности были чрезвычайно гибкими; руки с длинными перстами выглядели почти как колыхавшиеся на ветру пальмовые листья.

Они шествуют так смело потому, что не боятся нас, размышлял Чейн. Не боятся, должно быть, потому, что знают: мы не сможем причинить им вреда. Не то, что не причиним, а физически не в состоянии причинить.

Они даже не взглянули на корабль наемников. Ни разу не повернули свои высоко посаженные куполообразные головы ни вправо, ни влево, чтобы хоть на что-нибудь взглянуть. Крии спокойно подошли ко входу огромного разрушенного судна, поднялись по лестнице и исчезли внутри.

Находились они там долго. Дайльюлло, Боллард и Чейн устали стоять в шлюзовой камере. Ощупью в темноте добрались до капитанской рубки, где было более удобно и можно было продолжить наблюдение.

— Пока они миролюбивы, — заметил Боллард.

— Вот именно, пока, — буркнул Дайльюлло.

Золотистое яйцо между тем продолжало стоять на песке и ждать, тускло мерцая длинными рядами окон в матовом свете дня. Чейн обратил внимание, что оно было без стандартного пускового трубчатого агрегата и совсем не имело внешних признаков того, какой вид энергии использовало. Но какой бы он ни был, этот аппарат функционировал в ингибированно силовом поле, где все остальное бездействовало. Естественно, у него не было сколь-либо сильных средств обороны, да и к чему они, если аппарат нейтрализует вас вместе с вашим противником.

Чейн увидел движение во входе разрушенного судна и сообщил:

— Они возвращаются.

Вышла шестерка, а за нею… сотня.

Колонной по одному, образовав длинную раскачивающуюся линию, они покидали темную гробницу, где ждали Бог знает сколько времени. В развевающейся одежде, с широко открытыми из-за тусклого света большими глазами, они шагали по гонимому ветром песку в золотистый челночный аппарат, который доставит их в спасательный корабль, а тот унесет домой.

Чейн смотрел на их лица.

— Нет, это точно не люди, — сказал он. — Никто из них не смеется, не плачет, не танцует, не обнимается. Все они выглядят такими же миролюбивыми и гармонирующими друг с другом, как выглядели там, когда были… собирался сказать «мертвыми», но вы знаете, что я имею в виду.

— В самом деле, у них не видно никаких переживаний, — согласился Дайльюлло. — А ведь прибывший корабль проделал чудовищно долгий путь, чтобы найти их. Должно же это вызвать хоть какие-нибудь эмоции.