Возвращение ковчегов

Ученые без промедления перешли к следующему досье. Над столом возникла голограмма пожилой женщины: длинные седые волосы и пронзительный взгляд синих глаз. Кассандра Бет Ноулз, нобелевский лауреат в области экономики, автор нескольких бестселлеров. Разгорелся спор, голоса были практически равны, однако в итоге кандидат не прошел. «Против» прозвучало все же чаще.

Дивинус откинулся на спинку кресла и потер усталые глаза. Отбор отнимал уйму сил. За каждым отобранным кандидатом стояли миллиарды тех, кто погибнет, если Конец и правда настанет. И не только люди – все живое сгинет, когда хлынет дождь огня и серы. Вымирание динозавров по сравнению с этим покажется незначительным эпизодом в истории Земли.

Много часов спустя, когда все едва соображали от усталости, настало время последнего досье. Оно было объемнее прочих и потому могло показаться более важным, однако Дивинус отказывался думать о человеческих жизнях в таком ключе. Произведя нужные манипуляции, он открыл файл. Над столом возникло голографическое изображение семьи: отец, мать и две дочери, все четверо – само совершенство. Фотография была сделана в знакомой всем овальной комнате: белые стены, на полу темно-синий ковер с национальным гербом.

– Припас лучшее напоследок, Тео? – спросил профессор Лин, приподняв кустистые брови. – Или козырь в рукаве?

– Почему ты все время ищешь подвох в моих действиях? – спросил Дивинус.

– От тебя всего можно ожидать, – парировал Лин, и за столом засмеялись.

Однако Дивинус очень серьезно обратился к собранию:

– Мои названые братья и сестры, полагаю, вы уже знакомы с президентом Элайджей Уэйдом и его семьей?

– Знаем, что это самая знаменитая семья в Америке, – поспешно сказала профессор Бишоп, отбрасывая назад прямые светлые волосы. Она преподавала на факультете истории и специализировалась на цифровой истории: эта область науки использовала коммуникационные технологии для сбора исторических сведений. А еще Бишоп была самым популярным преподавателем в кампусе, и разные студенческие дома часто приглашали ее на званые ужины.

– Думаю, президент Элайджа Уэйд войдет в историю как один из самых последовательных руководителей нашей страны, – продолжила она. – Одна только его внутренняя политика преобразила нашу нацию в разгар жестокого финансового кризиса, не говоря уже об иммиграционных реформах, открывших наши границы, и многочисленных достижениях в области внешней политики.

Дивинус кивнул.

– Благодарю, профессор. Итак, голосуем. Что скажете?

– За, – прозвучали все двенадцать голосов.

– Семья Уэйд официально отобрана, – сказал Дивинус, делая пометку в досье. – А теперь самая трудная часть. Куда мы их припишем?

– Необходимо продумать безопасный маршрут эвакуации, – заметил профессор Куэйд, выводя на экран карту и увеличивая изображение порталов рядом с Вашингтоном. Профессор инженерии и прикладных наук, он отвечал за логистику. – Президент – кандидат заметный, нельзя полагаться на обычные процедуры.

– Кстати, верно, – согласился Дивинус. – Кто еще желает высказаться?

– До того как заняться политикой, президент Уэйд служил в ВМФ, – припомнила профессор Ронан, женщина средних лет с невероятно короткой стрижкой, декан факультета психологии. – Командовал экипажем атомной субмарины, значит, у него есть опыт пребывания глубоко под водой. Согласно моему анализу, ему самое место в убежище на дне моря.

– Согласен с коллегой, – сказал Лин. Он был профессором политологии, и в его обязанности входило проверять кандидатов на выборных должностях и в правительстве. – Его послужной список безупречен.

– Любопытно… секундочку… посмотрим… – колдуя над картой, проговорил Куэйд. – Есть портал в Военно-морской академии США в Аннаполисе, это штат Мэриленд. Он обеспечит быстрый и надежный переход из Белого дома.

– Но к которой из глубоководных колоний мы припишем президента? – спросил Сингх.

– Вариантов целых пять, – ответил Куэйд и раскинул голограммы глубочайших океанских впадин.

Гигантские разломы в земной коре образовались миллиарды лет назад в результате масштабных тектонических сдвигов, когда одна литосферная плита уходила под другую. Находились они далеко друг от друга, разделенные тысячами миль соленой воды и подводными горами. На дне каждой впадины разместилось по колонии. Назвали эти темные глубины Зоной Гадеса – в честь древнегреческого бога подземного мира.

Ученые принялись голосовать. Куэйд отметил сложности в оценке рисков, Ронан напомнила о демографии, а Бишоп – об исторической важности выбора. Однако Дивинус их почти не слушал. Он сосредоточенно взирал на изображение семьи президента. Да, он нарушал протокол, игнорируя голосование, но все же поместил семью Уэйд туда, где им, как он знал, было самое место.

Когда присутствующие заметили это, над столом повисла тишина. Куэйд оторвался от вычислений и нахмурился.

– Тринадцатый ковчег? – спросил он, отодвигая планшет. – Почему? Вместительность Двенадцатого куда больше, а Одиннадцатый расположен на дне Марианской впадины, там может быть намного безопаснее.

Дивинус на мгновение задумался.