Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

– Фермы? Я даже не представляю, как они выглядят. Я родилась и выросла в городе, вернее, в городке. Всегда верила, что еда растет в магазинах. Родители мои, если они вообще существовали, были программистами, или телеведущими, или еще кем-нибудь в этом роде. Ни фабрик, ни загрязнения окружающей среды – в дальних городах, построенных роботами, о подобных спутниках цивилизации знают только понаслышке. Моя родина – самый что ни на есть заурядный городишко, сплошь ухоженные парки и дома, вписанные в ландшафт, скучища невыносимая…

В тумане на другом берегу озера появилась брешь. Я показал на нее.

– Как вон то местечко?

Глава 6

– Какое местечко? – Она встала и притенила глаза ладонью.

Я снова показал, на этот раз молча.

– Увидишь один, считай, что увидел все, – хмурясь, пробормотала она. – Такое впечатление, будто их на конвейере делают, как завтраки из кукурузных хлопьев. Вынимаешь из коробки, склеиваешь, раскрашиваешь, подключаешь к источнику тока – и пожалуйста, городок живет. В Родинограде – так и называется, хочешь верь, хочешь не верь, – я даже в школе не смогла учиться. Экстерном сдала экзамены за первые классы, а потом улетела и с тех пор не возвращалась. Мир повидала, в полиции послужила. Ничего, понравилось. А потом меня завербовали в Специальный корпус. Вот и вся биография.

– И что, не тянет хоть на денек заглянуть в родной Родиноград?

– Ни капельки.

– А ведь там, наверное, уютно, и еда в магазинах растет. Или так охота жареной свинины, что ты готова убить свинобраза голыми руками?

– Слушай, сколько можно? Заглянем, все равно больше делать нечего.

Озеро было невелико, и обойти его труда не составило. Бодрый спортивный шаг Сивиллы постепенно укорачивался. Наконец она остановилась и твердо произнесла:

– Не хочу.

– Чего ты не хочешь?

– Заходить туда. Ни малейшего желания. Это Родиноград, один к одному. Штамповка с конвейера. Вставляешь штепсель в розетку, и пошло… Ненавижу свое детство!

– В этом ты не одинока. Правда, мое детство скрашивали свинобразы, – по крайней мере, светлые воспоминания остались только от них. Давай-ка все-таки заглянем. Может, в этом штампованном городишке есть ресторанчик Максвина и там мы раздобудем по сэндвичу?

На улицах не было ни души. Дома казались необитаемыми. Единственная дорога, выходившая из городка, обрывалась посреди луга. Возле нее стоял щит указателя, обращенный лицевой стороной к городу, и мы не смогли ничего прочесть, пока не приблизились. Сивилла застыла как вкопанная и с такой силой сжала кулаки, что побелели суставы. И зажмурилась:

– Прочти.

– Уже.

– Ну и что?

– Просто совпадение.

Она резко открыла глаза и процедила сквозь зубы:

– Сам-то хоть веришь? Что тут написано? «Добро пожаловать в Родиноград». Мы что, спятили? Или вся эта планета умом тронулась?

– Ни то ни другое. – Я сел, сорвал травинку, воткнул в зубы. – Здесь что-то творится. И мы должны выяснить что.

– Я уже выяснила, что здесь творится. Ты сидишь на пятой точке и жуешь траву. – Она не на шутку рассердилась. Впрочем, ее злость меня гораздо больше устраивала, чем страх или подавленность.

Я ободряюще улыбнулся и похлопал по земле рядом с собой:

– А коли так, к делу! Садись и жуй траву. А я схожу на разведку.

Она села. Возможно, подчинилась силе моей личности, а может, просто устала. Я со скрипом поднялся на ноги и поплелся в Родиноград.

Очень скоро я узнал все, что стоило узнать, и вернулся посидеть рядом с Сивиллой и пожевать траву.

– Странно, – подвел я итог своим раздумьям. – В жизни ничего подобного не видел. Во-первых, в городе пусто. Ни людей, ни собак, ни машин, ни детей. В Родинограде никто не живет. А почему? Скорее всего, потому, что он для этого и не предназначался. Дверные петли не поворачиваются, а сами двери, похоже, неотделимы от стен. То же самое и с окнами. И не видно в них ничего. То есть видно, но такое впечатление, будто все это – не в доме, а на стекле. На что ни глянь, все кажется халтурным, недоделанным. Городишко не так на Родиноград похож, как на представление о Родинограде.

Она помотала головой:

– Какое еще представление? Ты хоть сам представляешь, о чем говоришь?

– Не надо нервничать. Да, я еще не во всем разобрался. Пока лишь пытаюсь соединить в логическую цепочку разрозненные и очень странные факты. Мы с тобой очутились в какой-то пещере. Кругом вулканы, лавовые потоки, зато ни травы, ни чего-нибудь еще. – Я поднял глаза, а затем указал на распухшее светило. – Заметь, солнце прежнее. Итак, мы решили прогуляться и обнаружили зеленую траву и живность, свинобразов из моей юности…

– И Родиноград из моей. Неспроста это все…

– Совершенно верно. – Я вскочил и быстро заходил взад-вперед. Ничто не стимулирует мозги лучше такой ходьбы. – Слэйки знал, что отправляет нас вовсе не в рай. Так и сказал. Следовательно, он тут уже побывал. Вероятно, он считал, что забрасывает нас в преисподнюю. То местечко, где мы очухались, чертовски смахивает на ад, там красные твари, вулканы, лава и все такое прочее. А может, оно такое адское, потому что он ожидал его таким увидеть? Может, этот ад – представление Слэйки об аде?