Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

– Отлично. Энтропия – заклятый враг вселенной. Все изнашивается, остывает, пока не наступает тепловая смерть вселенной. С этой проблемой было бы нетрудно справиться, если бы существовала возможность обратить энтропию вспять. Увы, это невозможно. Но!

Это было важное «но», судя по тому, как профессор ораторски воздел палец и щелкнул зубами.

– Но хотя обратить энтропию вспять нельзя, измерить и увидеть степень энтропийного разложения можно – разумеется, только математически. И можно доказать, что в разных вселенных этот процесс идет с разной скоростью. Ты понимаешь, как это важно?

– Нет.

– Подумай! Предположим, скорость энтропии в нашей вселенной гораздо больше скорости энтропии во вселенной Икс. Гипотетическому наблюдателю из той вселенной покажется, что распад нашей вселенной происходит быстрее. Правильно?

– Правильно.

– Столь же очевидно, что, если наблюдатель в нашей вселенной смотрит на вселенную Икс, ему покажется, что энтропия там идет в противоположном направлении, и это явление можно назвать обратной энтропией. Хотя этой обратной энтропии не существует, ее можно увидеть. Вот тебе и уравнение.

Койпу откинулся на спинку стула и улыбнулся. Похоже, он был доволен собственной логикой. А мне она показалась сущим бредом. Я так и сказал, и он нахмурился:

– Жаль, ди Гриз, что в школе ты валял дурака на уроках математики. Ладно, попробую еще больше упростить. Допустим, явления не существует, но, если оно наблюдается, его можно выразить математически. А если его можно выразить, то на него можно и повлиять. А на что можно повлиять, то можно и изменить. В этом-то и прелесть. Чтобы добраться до червоточин между вселенными, не нужно источника энергии, хотя энергия, конечно, потребуется для путешествий по ним. Для самих червоточин источником энергии служит разница в скорости энтропии. Этот закон открыт Джастином Слэйки, и я первым снимаю перед ним шляпу.

Он приподнял над головой воображаемую шляпу. Я тупо заморгал, а затем подстегнул мозги. Да что это со мной? Котелок совершенно не варит. С огромным трудом я вылущил из буйных физических фантазий профессора кое-какую суть, доступную моему первобытному умишку.

– Так. Давайте по порядку. Если ошибусь, поправьте. Существуют разные вселенные. Так?

– И да и нет.

– Пусть будет да. Хотя бы на минутку. Существуют разные вселенные, и если они существуют, то связаны друг с другом перемычками, в которых есть червоточины. Далее. Разница в скоростях энтропий этих вселенных позволяет человеку путешествовать по червоточинам из одной галактики в другую, и Слэйки изобрел для этого специальную машину. Так?

Профессор поднял палец, нахмурился и отрицательно покачал головой. Затем поразмыслил и пожал плечами.

– Так, – произнес он весьма сдержанным тоном.

Я поспешил, пока он не передумал:

– Ад находится в иной вселенной, там действуют иные физические законы, а может быть, и химические. И время там течет с другой скоростью. Если это так, то рай – это уже совсем другая вселенная, соединенная с нашей червоточинами в пространстве-времени. Возможно, есть вселенные и кроме этих двух…

– Теоретически их множество бесконечно.

– И машина Слэйки позволяет снова и снова налаживать связь с ними, и что по силам ему, то по силам и вам. Я прав?

– И да и нет.

Я одолел соблазн выдрать из своей шевелюры клок волос.

– Что вы подразумеваете под «да»? Что вы подразумеваете под «нет»?

– «Да» означает, что теоретически это возможно. А «нет» – что мне это не по плечу. По крайней мере, без математического выражения энтропийного соотношения, которое было записано в машине. В той, которую ты позволил уничтожить.

– Но должны существовать и другие машины.

– Раздобудь хоть одну, и я тебе построю межгалактическую подземку.

– Раздобуду, – пообещал я. Пообещал твердо, ибо не видел другого способа выручить Анжелину. После чего у меня возник очередной закономерный вопрос: – У кого есть эти машины?

– У Слэйки.

– У которого Слэйки?

– Слэйки только один.

– Не верю. Своими глазами видел по меньшей мере троих. Краснокожий с хвостом – раз. Без правой руки – два. А третий – со здоровой правой рукой.

– Ты видел одного и того же человека, только из разных времен. Представь, у тебя есть машина времени, и ты отправляешься на ней в гости к новорожденному ребенку. Затем передвигаешься вперед во времени и видишь того же ребенка, но уже взрослым, а потом еще раз перемещаешься и встречаешь уже старика. Математически это вполне объяснимо. Джастину каким-то образом удалось продублировать себя в разные времена своего существования. Все эти двойники – один и тот же человек. Поскольку они из разных времен, у них одни и те же мысли. Вот каким образом однорукий Слэйки узнал, что Слэйки невредимый попал в беду. Узнал и пришел на выручку. То же самое явление наблюдали твои сыновья. Поскольку они – биологические близнецы, то есть произошли от одного яйца, некогда они были одним и тем же лицом, или яйцом. Поэтому, оказавшись в разных вселенных, они думали одинаково и видели одно и то же. Все это вполне очевидно.

– Что «очевидно»? – спросила Сивилла, подходя к нашему столику.