Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

Я не успел ее остановить. Она разрезала шар, мякоть оказалась влажной, ярко-красной, волокнистой. Больше всего она напоминала мясо. Анжелина отрезала ломтик, понюхала.

– Запах вроде ничего.

– Не надо, – сказал я. Но опоздал.

Она сунула ломтик в рот, быстро разжевала и проглотила.

– Недурно. Нечто среднее между морепродуктами и конфетами.

– Не стоило этого делать.

– Почему? Кто-то ведь должен был попробовать. К тому же сейчас действительно моя очередь. И я пока отлично себя чувствую. Ладно, по крайней мере, знаем теперь, почему тропа огибала полянку.

– Ой! – Я коснулся ободранной шеи. – Ты была права, и больше мы не будем сходить с тропы. Эта тварь – здешний аналог рыбы-удильщика. Один к одному.

– «Рыба-удильщик»?

– Угу. Она живет в океанских глубинах. У нее есть орган наподобие удочки – стебелек растет из макушки, а на кончике фонарик качается, перед самым ртом. Отсюда и название. Фонарик сияет во мраке, другие рыбы плывут на свет и попадают в пасть к удильщику.

– А зачем этой зверюге читать мысли?

Я тяжело вздохнул и пожал плечами:

– Кто знает? Должно быть, это как-то действует на местные организмы. Что ты делаешь?

Она отрезала еще кусочек красного шара и прожевала.

– Ем. А ты что подумал?

Я смотрел на движущиеся тени и прикидывал, сколько времени прошло с тех пор, как я оказался здесь. Анжелина посмотрела мне в лицо, а затем погладила по руке:

– Бедняжка Джим. Не бойся, я здорова, только есть очень хочется.

– Дай и мне попробовать. Может, этот яд убивает избирательно, по половому признаку.

– Очень остроумно. – Анжелина насупилась.

– Извини, я, конечно, глупость сморозил. Должно быть, обстановка на психику действует.

Я отрезал, разжевал и проглотил.

– А знаешь, ничего. Но я не собираюсь идти за другим шариком, когда мы этот съедим.

– Как скажешь. Кстати, ты заметил? Опять стемнело.

– Заметил. Предлагаю поспать, а на рассвете пройти дальше по тропе. Согласна?

– Согласна.

Когда нас разбудили лучи солнца, мы пребывали в добром здравии и очень хотели есть. Мы разделили и проглотили остатки трофея, запили океанской водой, зевнули, потянулись и посмотрели на тропу.

– Можно сегодня я ножик понесу? – спросила Анжелина. – Буду прорубать дорогу сквозь заросли.

– Его больше нет. – Я показал на песок, там осталось влажное пятно в форме ножа.

– Ничего, найду подходящий камень.

Она подобрала камень, отдаленно напоминающий топор – традиционное оружие человечества. Я безуспешно поискал другой такой же, затем набил карманы галькой. Анжелина пошла впереди. Она ничуть не уступала мне силой и ловкостью, а ее рефлексам я всегда завидовал. Вдобавок я никогда не решался дискутировать с нею на тему равенства полов.

Отдохнувшие и сытые, мы шли довольно быстро. На этот раз мы благоразумно обогнули охотничьи угодья коварной твари. Я только на секунду остановился, чтобы запустить в нее камнем, которым только для этого и запасся. Он смачно влепился в бок, и зверюга яростно взмахнула «удочками».

– Эх, была бы у меня… мощная пила… – сказала тварь.

– Это ты подумала? – спросил я жену.

– А то кто же?

Мы одолели последний, самый крутой участок тропы и взобрались на гребень холма. И остановились.

– Что-то новенькое, – сказала Анжелина.

Зеленый растительный покров обрывался перед нами – четко по гребню, словно отрезанный по линейке. Впереди лежала котловина. Ни единого признака жизни. Песок, камень и ничего кроме. Бесплодная пустыня.

– Ты говорила, на этой планете дождей не бывает? – спросил я.

– На моей памяти ни разу не было.

– Пойди тут дождь, стеклянные организмы сразу прикажут долго жить. Это означает также, что углеродная и хлорофилловая жизнь не может удалиться от океана. Держу пари, она либо пускает корни, либо собирает влагу из воздуха. А здесь влаги нет, а значит, нет и жизни.

– Но тропа есть. – Анжелина показала вперед.

– Интересно. Полагаю, стоит по ней пройти.

Мы пошли. Тропа попетляла, огибая камни величиной с дома, и вывела нас на песчаную равнину.

– Это еще что за диво? – спросила Анжелина.

Я не нашелся с ответом.

На песке стояла небольшая пирамида, по всей видимости каменная. Монолитная, но полая. Это сразу стало ясно. Верхушка отсутствовала, и нам удалось заглянуть внутрь. Но еще любопытнее выглядела другая пирамида, она была чуть повыше и стояла неподалеку. И тоже имела наверху отверстие. А рядом с ней – третья, а за третьей – четвертая… Целый ряд пересекал пустыню строго по прямой, у всех пирамид были отверстия наверху, причем каждое шире предыдущего.

– Инопланетная загадка, – бодро сказал я.

Анжелина пренебрежительно фыркнула. Она не считала, что над этой загадкой стоит ломать голову.

Мы сошли с тропинки и двинулись вдоль ряда пирамид. Насчитали больше тридцати, и последняя была выше нас.

– Взгляни-ка, – указала на ее верхушку Анжелина. – Целехонька. Гипотезы?

Я смущенно промолчал, что со мной бывает нечасто.

– Хочешь, объясню? – спросила она.

– Будь любезна.