Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

Работенка предстояла жаркая и неприятная. Он зажег воспламенитель, надел сварочную маску и взялся за дело. Поначалу шло довольно легко, хотя дым горящего уплотнителя порядком досаждал. Когда тянуться до зоны резки стало трудновато, я принес стремянку. А когда у инженера устали руки, сменил его, и длина вскрытого шва продолжала увеличиваться, пока круг не замкнулся.

– Готово, – сказал я, закручивая вентиль; пламя с хлопком погасло. – Давайте проверим, работает ли мотор.

Откинув защитный кожух панели управления, Штрамм щелкнул пускателем. Пение электродвигателя показалось нашим ушам музыкой – наконец-то работает хоть что-то. Механизм залязгал, и люк распахнулся. Затем выехал пандус, а навстречу ему хлынул свежий теплый воздух. Я блаженно потянул носом.

– Я и забыл, как пахнет под открытым небом.

Штрамм кивнул в знак согласия:

– За время долгого путешествия корабельный воздух малость разит. Особенно на этом корабле. – О чем навязчиво напоминали отдаленные визги в глубине корабля.

Конец пандуса громыхнул о бетон, и мы увидели дожидающийся санитарный комитет по встрече – двух мужчин в форме.

Верхом.

– Медицинские документы у вас? – окликнул один из них. У него кожа была темно-ореховой; у его спутника – мертвенно-бледной. Штрамм вручил мне папку, и я протянул ее вперед.

– Пожалуйста, положите их на посадочную площадку, – попросил чиновник, соскакивая с коня. – Затем вернитесь на корабль. Боюсь, пока медицинские документы не будут рассмотрены, выходить из корабля не разрешается никому.

В отдаленном визге и хрюканье отчетливо слышался протест.

– Запросто, – отозвался я, делая, как он просил.

Он взял папку, вскочил в седло, и оба галопом умчались прочь. Я сел на пандус, по-прежнему наслаждаясь ароматом воздуха, и позвонил капитану, чтобы ввести его в курс. Штрамм присел рядом.

– Странно, почему они на лошадях? – проронил он.

– Может, топливный кризис. А вы обратили внимание на разный цвет их кожи?

– Такое трудно прозевать. Это важно?

– Возможно. А может, я чересчур подозрителен ради своего же блага. – Тут мое радио зажужжало, и я включил его, сказав: – Радио.

– Джим слушает, капитан, – произнес я.

В пространстве передо мной воспарило его голографическое изображение.

– Они только что радировали, что санитарный допуск получен. Команда таможенников уже в пути.

– Что-то они не торопятся… – проворчал я.

– Нам же пока дали разрешение покинуть корабль, если только мы не будем отходить от него более чем на двести метров. То есть не дальше деревьев.

– А как насчет животных?

– Они тоже могут выйти, пока не вырвались силой.

Не успел он договорить, как мы услышали радостный визг и грохот копыт. Мы едва успели отпрыгнуть в сторону, когда мимо пронеслись хряки, за которыми по пятам следовали матки и поросятки. Как только они ворвались в ближайшую рощицу, их опекуны поспешили следом.

– Взаправду славно чуять такой свежий воздух! – воскликнул Эльмо, следуя за ними. Вот уж воистину умелец констатировать очевидное!

Дальше последовали женщины, настроенные на праздничный лад. Они несли с собой складные стулья и корзинки; да здравствует праздник!

– Все равно, не нравится мне это, – пробормотал я, хмуро глядя в их удаляющиеся спины.

– Согласна на все сто, – подхватила Анжелина, вслед за остальными спускаясь по пандусу. – Все здесь – кроме свежего воздуха – попахивает как-то дурно.

Указав на ранец у нее в руках, я вопросительно поднял брови.

– Регистрация корабля и разнообразные бумаги, которые запросили власти. Что мне не нравится, так это их просьба, чтобы документы принес командир судна. Я отобрала их у капитана, когда он уже собирался выйти. Сказала, что ты владелец и обо всем позаботишься. А еще сказала, что он не должен покидать мостик, пока ты не скажешь.

– Ты прямо прочла мои мысли!

– Это не потребовалось. Я не менее подозрительна, чем ты. – Она вручила ранец мне.

– Они сказали, что мне с этим делать?

– Администрация уже в пути, чтобы их забрать.

– Опять верхом, полагаю?

– Отойдем в сторонку от остальных, – негромко проронила она.

Мы сели на траву под солнышком, и Анжелина указала на космические корабли, сгруппированные в дальнем конце порта.

– Тебе выдалась возможность приглядеться к остальным звездолетам поближе?

– Нет. Я был слишком занят, прорезая выход.

– Ну а мне выдалась. Там нет ни людей, ни транспорта. Никто не входит в здания и не выходит. А нижние люки на кораблях вроде бы открыты. Но никакого движения ни внутрь, ни обратно. Мы слишком далеко, чтобы разобрать толком, но вид у них очень заброшенный. И потом, где в этих зданиях работники?

– На этой планете мне не нравится ничего, ровным счетом ничегошеньки!

Я был озадачен, расстроен и совершенно уверен, что дело здесь очень и очень нечисто.

– Наконец-то что-то происходит. – Анжелина указала через поле на дорогу, ведущую в лес.

И в самом деле. На поле выкатилась одна, а там и другая повозка. Обе крытые, и из людей видны были только двое возниц, сидевших на приподнятых платформах в передней части повозок.

Каждый держал в руках поводья шестерки лошадей, впряженных в повозки и тянувших их в нашу сторону.