Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем

…пресловутой платоновской пещеры… – В «Государстве» Платона человеческое существование сравнивается с пребыванием в пещере; закованный, повернутый спиной ко входу в пещеру человек видит только тени вещей и принимает их за единственные реальности; если его освободить и вывести из пещеры на свет, в «мир действительности», он будет считать свой мир теней действительным, а настоящий мир – иллюзорным, и только постепенно, шаг за шагом, привыкнет к истине; эта философская метафора (наряду с кантовской антитезой: «я» – «не-я» и декартовым «Мыслю, следовательно, существую») – из наиболее часто варьируемых в прозе Кржижановского, начиная с ранних стихов; например, в стихотворении из цикла «Философы» есть своего рода «строка-отклик» на это платоновское сравнение: «Тюремщик вечности – Платон».

…некоторые из наших потребителей называют это (т. е. давящие на мозг кошмары. – В. П.), кажется, всемирной историей. – Иначе говоря: историей, закономерно ведущей к «мировой революции».

…медленный разряд Круксовых трубок. – Уильям Крукс (1832–1919) – английский физик и химик; исследовал электрические разряды в газах – катодные лучи (в трубках Крукса).

…меж расцепа нейронов… – Нейрон – нервная клетка со всеми отходящими от нее отростками.

…отстричь солнцу его лучи… как в свое время было сделано с Самсоном. – Источником силы библейского героя Самсона были его длинные волосы; филистимляне, узнав эту тайну от возлюбленной Самсона, филистимлянки Далилы, ночью остригли его, а затем ослепили, заковали в цепи и заставили вращать мельничные жернова; представители так называемой солярно-метеорологической школы видели в Самсоне олицетворение солнца, а его волосы символизировали солнечные лучи, «срезаемые» ночной тьмой.

Паскаль Блез (1623–1662) – французский математик, физик, философ, писатель; цитируется его книга «Мысли».

То, что вчера еще было утопией, сегодня стало наукой. – Вот об этом: о «сне братства», о «научном социализме» и попытках реализации утопических метафор, уводящих на боковую ветку

истории, – «предупреждал» Квантина призрак Томаса Мора.

Гелертер – ученый (нем. Gelehrter).

Чужая тема

Новелла – «парная» к написанной двумя годами ранее «Книжной закладке», их центральные персонажи – своего рода двойники – «философский» и «писательский», – оба наделены несомненными автобиографическими чертами и даже внешним сходством с автором. Причем писатель – «безыменен», его имя – книги, если их нет – нет имени, оно не может закрепиться в сознании читателя, публики. Иначе с философом (с «мыслью как таковой»): Сократ не написал ни слова, но 

имя его осталось в «Диалогах», написанных (записанных) учениками, прежде всего – Платоном. Легко заметить, что и «Чужая тема» представляет собою череду эпизодов, напоминающих классические философские «диалоги».

«Я знаю мир, где ходят…» – Ср.: «Мы похожи на людей, которые ходят ночью по солнечной стороне, думая, что там теплее» (Записные тетради).

…тот длинный стол и синий круг абажура у его края… – По некоторым признакам и по описываемой атмосфере, «прообраз» этих чтений – «Никитинские Субботники» (см. очерк-послесловие).

«Тринадцатая трясавица». – Интересующийся читатель может ознакомиться с легендой, вариант которой приводит здесь автор, с его же – подробным изложением легенды – в «Письме четвертом» повести в письмах «Штемпель: Москва», не раз мною опубликованной.

Савл Влоб

 – характерный пример ономастики Кржижановского: имя персонажа – имя апостола Павла до обращения в христианство; таким образом сразу дается понять, что этот философ не обращен в «новую веру» и не в состоянии к ней приспособиться, сталкивается с нею «в лоб».

Кресла изучателей судеб и кораблекрушений стали рядом. – Поскольку речь идет о «судьбах русской интеллигенции», возникновение по ассоциации, «по смежности», темы кораблекрушений едва ли случайно: для автора и его современников еще не стала «историей» высылка на пароходе из Советской России потерпевших крушение в столкновении с новой властью выдающихся представителей русской интеллигенции (среди которых были и знакомые Кржижановского), метафора реализовалась самою жизнью – их судьба была буквально поставлена под угрозу кораблекрушения.

…соблюсти конвенансы… – Т. е. приличия, общественные условности (от фр. convenance).