Возвращение немого (СИ)

Старгород не только по названию, он и на самом деле был старым городом — первое поселение, которое обнесли стеной и нарекли городом, существовало тут более трехсот лет назад. Откуда появилось это название — неизвестно.

За последние полтора столетия город разросся вширь так, что, став градодержателем, барон Пяст Старгородский приказал разломать старую крепостную стену и построить новую. Люди ворчали — крепостные стены хороши как защита от врага, а время было мирное, — но стена была простроена. В кольце её стен оказались многие старые и новые здания, два храма — старый Белого Быка* и новый Матери, ратуша и три торговых площади.

(*Белый Бык — одно из пяти главных божеств на материке. Покровитель плодородия, сельского хозяйства, богатства и торговли.)

Сейчас на всех трех шли приготовления к осенней ярмарке — ставились торговые ряды, спешно сколачивались помосты для выступления всяких фокусников. В переулках теснились повозки тех, кто приехал раньше. Все постоялые дворы за три дня до начала оказались набиты битком. Везло тем, у кого в городе были родные или знакомые — к ним можно было приехать на постой и прихватить двух-трех спутников.

На воротах стража внимательно досматривала проезжающих, но видно было, что делалось это по привычке, что солдаты устали и проверяют не всех подряд. Одинокие всадники и пешие вообще не подвергались досмотру, особенно если с ходу сообщали, что направляются на такую-то улицу к такому-то родственнику или знакомому.

— Еще не знают, — пробормотал Хоррен себе под нос, глядя на выстроившуюся очередь.

— Ты о чем? — Тайн так привык ловить на сцене шёпот суфлёра, что уловил его голос машинально.

— Да так… Ещё про нападение не знают, говорю! Иначе досматривали бы всех. Ну, я поехал! Бывай!

Кивнув юноше, Хоррен надвинул на макушку зеленый худ** и решительно пришпорил свою кобылку. После чего отъехал в сторонку, явно намереваясь проехать в город позже артистов.

(**Худ — капюшон. Выкраивается отдельно от плаща.)

Турнирная арена была устроена за городом, на высоком берегу реки, подальше от огородов и прилепившихся к стене домишек посада. Её строили загодя — помост для почётных гостей, ограда, вдоль которой топились зрители, на возвышении скамьи для тех, кто имел на это право. Палатки рыцарей-участников отнесли подальше. Они были расположены за отдельной оградой. Там на ветру реяли знамена.

Зрители начали собираться поглазеть на зрелище загодя, и, когда пришли молодые артисты, у ограды не то, что яблоку — вишенке негде было бы упасть. Горожане и селяне — многие нарочно забросили все дела — толпились в два-три ряда. Задние тянулись через головы передних. Мальчишки и девчонки либо протискивались с боков у взрослых, либо проползали на четвереньках. Стража ловила их и за ухо выпроваживала прочь с арены, но сорванцы ползли туда снова с риском попасть под копыта коней.

Труппе повезло — они были единственной группой бродячих артистов, и многочисленные трубадуры, жонглёры и акробаты с легкостью уступили им место на одной из площадей. До вечера, когда должно было состояться первое представление, еще оставалось много времени, и молодые артисты решили пройтись по городу, заодно заглянув посмотреть на турнирную арену. Денек был серый, неяркий, хотя дождя и не ожидалось, и эльфы надвинули на головы капюшоны плащей, чтобы скрыть уши. Не то, чтобы люди боялись нелюдей — просто им трудно было поверить, что эльфы, которые, как известно из сказок и легенд, существа неземные, воздушные и необщительные, могут запросто прийти поглазеть на турнир. Про жителей Радужного Архипелага ходило столько разных историй, часто лживых, что проще было смириться, чем доказывать обратное. Например, никто из людей не верил, что эльфы питаются чем-то, кроме нектара и фруктов, а также лепешек из особой муки — съел крошку и весь день есть не хочется.

Братья проложили для Соэль дорогу к самой ограде и встали справа и слева от нее, как часовые. Раэна протолкалась поближе к подруге, девушки взялись за руки.

— Ох, как же здорово! — ученица менестреля вертела головой во все стороны, глаза её сияли. — Я сто лет не была на турнирах! Да ещё так близко! Нам же всё-всё будет видно!

Чтобы подругам было удобнее, Тайн и Тиар немного расступились. При этом один из юношей слегка задел толстого лавочника, который расположился рядом и, облокотившись на перила, жевал хлеб с колбасой. Мужчину толкнули под локоть, и он выронил кусок.

— Ты! — развернувшись, толстяк попытался в свой черед толкнуть обидчика, но Тайн прогнулся, уходя от удара, и кулак только проткнул воздух. — Пошёл вон!

— Извините…

— Сейчас я тебя извиню — мало не покажется! Сопляк!

Второй удар тоже был мимо цели. А третий задел еще одного человека. Тот не остался в долгу и пихнул толстяка в ответ:

— Чего дерёшься?

— А ты не лезь, куда не просят!

Мужчины развернулись друг к другу, забыв о юношах, и те поспешили отодвинуться, теряясь в толпе вместе с девушками.

— До чего же люди ужасны, — прошептала Раэна на эльфийском наречии. — Шумные, грубые…

— И от них плохо пахнет, — поддержала её Соэль.