Возвращение немого (СИ)

— Это само собой, — хмыкнул мужчина. — Только говорят, что он не просто так прибыл — он ради баронской племянницы явился. Свадьбу хотят играть. Вот народу и любопытно стало. Вам-то хорошо, у вас есть, где голову преклонить, — он обвёл взглядом тесное помещение фургона, где артисты могли либо сидеть, либо стоять среди сундуков с добром и реквизитом, а уютно могли устроиться только дети Таши.

— А как же твой брат? — вспомнил мастер Боар. — Он же в городе?

— В городской страже он! В казарме живёт и положить ему меня некуда. Сейчас они переведены на усиленный режим работы, а то в такое время, когда столько народа, всякое может случиться…

— Уже случилось, — проворчал мрачный Янсор.

— Что? — встрепенулся Хоррен. — Убили кого-то? Да у вас вроде все…

— Стилет у меня пропал, — нехотя буркнул эльф. — Или украли…

— Это плохо, — сочувственно произнес человек. — Если его найдут и в каком-нибудь деле используют, пиши пропало. Не воротишь ты его. Я, конечно, сожалею и всё такое… Он хоть один был?

— Нет. Парный.

— Тогда второй выкинь. Плохая примета!

Метатель ножей крепко прижал ладонью ножны с уцелевшим стилетом. Расстаться ещё и с ним? Нет, это было выше его сил!

— Каждый решает для себя, — строго сказал мастер Боар. — Жизнь рассудит, кто был прав. Давайте быстро поужинаем и спать. Завтра рано подниматься!

Женщины захлопотали, собирая ужин. Несмотря на дороговизну — в преддверие ярмарки многие товары не продавались нарочно, чтобы породить спрос, — первый же дневной сбор позволил прикупить целый окорок, пару корзин разных фруктов, медовые лепёшки, целый мех хорошего вина, три ковриги хлеба, творог, сыр, для детей — сладости и зелень. Так что ужин походил на маленький пир. Один из сундуков использовали в качестве стола. Вокруг него в тесноте, почти касаясь друг друга локтями, уселись артисты. Хоррен устроился среди них, тихо радуясь тому, что ни у кого не возникла мысль поинтересоваться, а что такое тяжёлое гость всё это время судорожно прижимал к животу?

Вошедший тихо поклонился барону.

— Я всё узнал, ваша милость, — промолвил он. — Это артисты, бродячие артисты, самые обыкновенные фигляры, плясуны и танцоры.

— Самые обыкновенные? — сдвинул брови барон Пяст.

— То есть, как артисты — они просто артисты и ничего больше, но в том, что касается происхождения… Мы следили за ними от самой турнирной арены и до их фургона. И потом я оставил надёжного человека в толпе зрителей. Он был там от начала до конца представления… Ваша милость, это действительно эльфы!

— Настоящие?

Понять удивление барона было можно. Несколько веков назад эти земли, где сейчас жили люди, принадлежали Перворожденным. Тут и там еще сохранялись остатки их замков — где настолько сильно разрушенные временем, что в их происхождение верилось с трудом, а где довольно крепкие. Поселяне рассказывали страшные и красивые истории о похищенных эльфами детях: «Не ходи в лес, там живут эльфы. Они схватят тебя и унесут!», о весенних плясках, перед которыми не устоять смертному человеку — услышав музыку, он кидается в круг и пляшет до тех пор, пока не падёт мертвым. Иногда рассказывали о том, что в обмен на какую-то услугу эльфы могут одарить человека, сделав его счастливым и богатым по гроб жизни. Живут эльфы в лесах, прячутся на деревьях, а замки… что замки?

Барон Пяст, конечно, слышал всё эти истории, но никогда не думал, что будет свидетелем одной из них.

— Значит, они вернулись? — старики рассказывали, что эльфы покинули эти места не навсегда, что однажды они явятся и предъявят свои права на эту землю, так что людям лучше не безобразничать.

— Не знаю. Но, как бы то ни было, их приметная внешность не вызывает сомнений. И между собой они говорят на странном наречии. Это не человеческий язык. Это… — доносчик попытался воспроизвести несколько звуков. — Это всё, ваша милость.

— Хорошо, — медленно произнёс барон. — И в то же время плохо. Хорошо то, что ты сумел это узнать, — в воздухе сверкнула серебряная монетка, доносчик поймал её, не глядя. — А плохо то, что ты узнал об этом слишком поздно… Эльфы вчера ночью уже были здесь!

В столешницу с глухим стуком вонзился стилет, брат-близнец которого сейчас сиротливо болтался в парных ножнах на поясе Янсора.

— Да, были, — продолжал барон, срывающимся от ярости голосом, — украли кое-что ценное и оставили тут улику…

— Их надо арестовать! Прикажите!

— Нет, — барон глядел на резную рукоять стилета. На ребристой поверхности виднелись защитные руны — а может, всего-навсего узорчик, кто их, этих эльфов разберёт. Они такие странные… не такие, как мы… — Не сейчас. Потом. Позже. Идите!

Доносчик вышел, не забыв поклониться и самому барону, и герцогу Рою, сидевшему с ним рядом. Оба мужчины смотрели на стилет. Опасная игрушка была красива, проста, скромна, изящна — и невероятно смертоносна. Три смерти были на её совести прошедшей ночью. И кто знает, сколько ещё жизней висело на кончике острия.