Возвращение немого

— О, не вздумайте ревновать, — рассмеялась девушка. — Но этот Лейр такая загадочная личность! Скажу вам по секрету, у нас в поместье-столице в него влюбились почти все мои подруги. Тайно, разумеется. И он ни одной не ответил взаимностью! За месяц ему прислали по меньшей мере восемь записок с предложением тайного свидания — и ничего!

— Вот как? — ревность в душе Рави расцветала всё сильнее. — Он что, такой сердцеед?

— Я же вам сказала — не ревнуйте! Что бы я ни чувствовала, я намерена исполнить свой долг и сохранить своё сердце для вас! Но некоторые мои подруги… Я не назову их вам, чтобы не бросать тень на дочерей благородных родителей… Я обещала, что сохраню их увлечение в тайне и могу лишь намекнуть. Точно знаю, что ни одна из них с ним не танцевала.

Рави задумался. Его бы ни за что не привлёк какой-то артист, пусть даже красивый и претендующий на любовь всех дам в округе. Но у наследника Наместника была хорошая память. Некоторые эпизоды он никогда не забывал. И вот теперь он ясно понимал, что где-то уже видел это лицо.

Если бы он знал, что не только его глаза не отрывались от лица скрипача ни на минуту! Но их обладатель, благодаря своему росту смотревший поверх голов большинства собравшихся, хоть и стоял в патруле у самых дверей, обладал достаточно острым зрением. Кто-то из его собратьев-Преданных думал о том, что неплохо бы тоже закусить на пиру, кто-то вспоминал родных и знакомых. А он жалел только о том, что до самого конца праздника приказ мешает ему уйти с поста.

Примерно полчаса спустя стража на малых воротах была встревожена появлением одинокого всадника на взмыленном скакуне. Загнанное благородное животное еле держалось на ногах, и его владелец спешился, чтобы дать коню хоть немного отдохнуть. Он сам выглядел не лучшим образом, шатался, как пьяный или смертельно усталый и в бессилии привалился к створке ворот, несколько раз стукнув по ней ладонью.

Войны не предвиделось, но известно, что дурные вести всегда приходят внезапно, тем более, что сейчас в поместье-столицу съехалось столько народа, что стража поневоле в каждой мелочи видела проблему. И не успел приезжий перевести дух, как рядом отворилась маленькая калиточка.

— Кто такой и откуда? — поинтересовался дозорный.

— Я…издалека, — приезжий говорил хриплым тихим голосом. — Вы не подскажете, с Изумрудного Острова гости уже приехали?

— Да. А тебе зачем?

— А артисты? — приезжий выпрямился, шагнул поближе, под свет фонарей. Стало заметно, что он еще молод, но здорово осунулся. Ввалившиеся глаза горели лихорадочным огнём, спутанные темные волосы прядями прилипли к лицу. — Труппа бродячих артистов их сопровождала?

— Много гостей приехало, — отозвался стражник, который днём, будучи на отдыхе, толкался в толпе любопытных зрителей и заступил на пост несколько часов спустя. — Всех не упомнишь!

— Пожалуйста, вспомните! Там в труппе были…

— Мне дела нет до того, кто где был! — оборвал стражник. — Какое у тебя дело?

— Я хочу узнать… мне нужны эти артисты, если они в поместье-столице!

— Срочно?

— Да! Это вопрос жизни и смерти, — воскликнул юноша.

— Кто-то из них хочет убить Наместника? Его сына? — мигом напрягся стражник. — Ты знаешь, кто убийца?

— Нет, — приезжий попятился от преобразившегося собеседника едва ли не с ужасом. — Насколько я знаю, никто никого не…

— Так зачем спешить, если никто из высоких лордов не подвергается опасности? Если тебе так уж хочется посмотреть на выступления артистов и музыкантов, приходи на рассвете, когда откроют городские ворота.

Юноша отступил на шаг, озираясь по сторонам. Справа и слева от малых ворот в темноту ночи тянулись склоны крепостного рва. Перед самыми воротами через него был перекинут мост. Густой мрачный лес, на несколько махов отступавший от дороги и стен, вставал стеной. Само поместье-столица словно светилось изнутри — камни, слагавшие крепостные стены, казались озарёнными изнутри мягким голубоватым светом, но сейчас, в сочетании с темным лесом и черным рвом это сияние наводило на мысль о мертвецах.

— Куда я пойду? — скорее подумал он вслух, нежели прямо спросил у стражника. — Пустите меня в столицу!

— А кто ты такой? Чей-нибудь сын?

Юноша уже открыл рот, чтобы ответить на этот вопрос утвердительно, но прикусил язык:

— Н-нет, я просто… Я артист. Я отстал от труппы!

— Ах, артии-ист, — стражник обернулся через плечо на кого-то из своих соратников, что оставались внутри. — Тогда подождёшь снаружи, невелика птица. А если на воздухе ждать неохота, то отправляйся на ферму. В полулиге отсюда живет альфары. У них переждешь, а через час после рассвета приходи. И, если докажешь, что ты — артист, пропустим!

После такой отповеди приезжему стоило лишь отступить. Но, вопреки совету, он не направился по дороге в сторону ближайшей фермы, а побрёл вдоль крепостной стены, посматривая на неё с холодным расчетом акробата. Стража не препятствовала ему — взобраться по гладкой поверхности без подручных средств и, самое главное, помощника, который кинет веревку, было невозможно.