Возвращение немого

Едва акробаты закончили выступление, настала очередь Янсора. Однако, стоило метателю ножей выйти в освещённый круг и приготовить стилеты, держа их веером по три штуки в каждой руке, как Шанирель, отставив кубок, взмахнула рукой:

— А виола где?

Раэна прижала струны арфы ладонью:

— Но, миледи…

— Я так хочу услышать виолу! Лейр нам сыграет?

Все посмотрели на юношу. Тот покачал головой.

— Отказываешься играть для великолепного лорда? — Рави почувствовал что-то вроде мстительной радости.

Артист отвесил почтительный поклон, махнул рукой, указывая направление, добавил несколько жестов.

— Милорд, он говорит, что просто оставил её дома, но мог бы сходить, если вам так угодно! — перевела краснеющая и смущающаяся Соэль.

— Ну, так пусть сходит за нею! — последовал приказ, высказанный категоричным тоном.

Лейр послушно поклонился и направился прочь через рощу.

Это отличный случай. Другого такого может и не представиться! И Охтайр тихо наклонился к уху наследника:

— Прошу меня простить, милорд, но вы позволите отлучиться ненадолго? Мне надо проведать…э-э…жену?

На первый взгляд, это была обычная просьба — ведь Охтайр был женат, и его супруга ждала ребёнка, так что вполне естественно его желание увидеться с супругой. Но, с другой стороны, отсюда только что вышел их общий недруг. И Рави кивнул головой:

— Хорошо.

Охтайр повернулся и, словно тень, растворился среди деревьев с противоположной стороны.

Стоявший в карауле один из Преданных — каждый день по жребию кто-то из элитной когорты обязательно присутствовал подле Наместника и его сына — проводил его взглядом. Еще раньше он проследил за уходящим артистом. Сойти с поста легионер не имел права. Но он мог поймать за рукав проходящего мимо пажа:

— Быстро беги в казармы Преданных к Доннару! Понял?

— А, — подросток посмотрел на пирующих лордов и леди, — что ему сказать?

— Просто скажи, чтобы шёл сюда. Ему или… или кому-то, кто знает Доннара, если его самого нет на месте.

Паж кивнул и убежал. Преданные были на особом положении — рыцари-смертники, они были окружены ореолом тайны. Многие юноши мечтали быть похожими на них. И мальчишка даже не подумал ослушаться приказа, который ему передал один из этих элитных рыцарей.

Треть часа спустя Доннар уже подбегал ко дворцовой роще, обогнав пажа. Охтайр уже вернулся на свой пост. Артиста Лейра еще не было.

Конечно, можно было пройти туда и обратно через длинные путаные переходы, анфилады комнат, галереи и колоннады самого дворца Наместников. Так было ближе и спокойнее. Но Лейр безотчетно не любил замков. В чём тут была причина — то ли уснувшая под действием заклятья память время от времени напоминала о себе и о том, что нечто плохое случилось с ним в замке, то ли просто это был выбор свободного актёра, знающего своё место. Но юноша свернул к боковой лестнице, по которой ходили слуги. Выскользнул через чёрный ход и пошёл через парк к тому крылу дворца, где труппе мастера Боара были отведены комнаты для проживания.

Собственно, не все артисты спешили воспользоваться возможностью ночевать под крышей. Таша боялась за детей и лишь две или три ночи проспала в замке, предпочитая фургон. Почти перестал ночевать здесь и Тиар. Он появлялся на репетициях, иногда засиживался у приятелей допоздна, но потом уходил к невесте. Даже у Кайра и Тайна — и то находились причины иногда не возвращаться сюда.

Его виола находилась в одной из комнат, которую он уже несколько дней делил с Соэль. Остальные артисты без лишних слов уступили её семейной паре. Таша — так была вовсе счастлива тем, что пришлось потесниться.

Быстро найдя инструмент, Лейр остановился уже на пороге. На улице было темно. Сегодняшняя ночь выдалась прохладной и ветреной, и многие предпочитали сидеть по домам. Проходя через парк, мим не встретил никого — и это, как ни странно, его напугало. Ведь ему на самом деле было, чего опасаться.

Вернувшись в комнату, Лейр полез под кровать и осторожно извлёк из-под неё меч.

Артистам запрещалось носить оружие. Разве только менестрели имели право на недлинные, с локоть, боевые ножи, сделанные порой столь грубо, словно их ковали гномы. За ношение меча — оружия рыцаря — простого артиста могли выпороть на площади. Из всей труппы лишь Янсор имел право на благородное оружие — ведь леди Исмираль, когда-то спасённая артистами, сама назвала его Рыцарем Кинжала. Благородного происхождения, как оказалось, был и Тиар.

Меч Лейра был трофейным. Несколько лет назад, отбивая нападение на фургон мирных артистов, юноша отобрал его у другого рыцаря и потом оставил себе. Правда, прятал его со всем тщанием, на которое был способен. Но только не сегодня. «Тебя хотят убить!» — эти слова он услышал от Видящей, бывшей Хозяйки Сапфирового Острова, всего несколько часов назад. А еще за час до того Соэль стала его женой. Он обязан был позаботиться о себе. Тем более, что Лаэмир — его копия или его прошлое — тоже был рыцарем и лордом…А этого рыцаря хотели убить. Та записка была ловушкой. И тот, кто её написал, должен предпринять вторую попытку.