Возвращение немого

— Она выпала из окна, — сказал кто-то, и наблюдавший сверху Лейр поспешил спрятаться, пока его не заметили. Вот это называется, попался! Если его тут увидят, все сразу решат, что это он убил знатную даму. Простой актер осмелился поднять руку на благородную леди! За такое — смерть.

Но отсюда надо было выбираться. Тем более, что — он чувствовал это какой-то частью своей души — та сущность, что была в живой леди и покинула её в миг смерти, не ушла далеко. Она тут, рядом. И в ком она сидит теперь — остаётся только гадать. Подле тела топталось столько народа… Интересно, что это за существо?

Осторожно высунув нос из-за края рамы, он бросил взгляд на окрестности…

— Смотрите! Вон он! В окне!

Нет, увидеть они его не могли — Лейр стоял в тени и выглянул совсем чуть-чуть. Кричал, привлекая внимание, эльф в мундире личного охранника, тело которого сейчас было вместилищем для той сущности. Только она знала, что ускользнувшая жертва должна быть там.

— Взять!

Таиться смысла не имело. Лейр одним прыжком вскочил на подоконник. Толпа внизу разразилась единым воплем. Не тратя времени и не давая себя рассмотреть, юноша оттолкнулся и послал свое тело в прыжок-полёт.

До спасительных зарослей он не долетел совсем чуть-чуть — рухнул в кусты, ободрав трико и больно ударившись о землю. На миг в глазах потемнело, но, превозмогая боль в коленях, он вскочил и помчался прочь, не разбирая дороги, сам не зная, куда бежит и зачем.

Послышались отчаянные крики преследователей. Беглецу показалось, что он различает среди них вопли новой жертвы чуть было не убившей его сущности. Этот голос звучал как-то хрипло, надтреснуто.

Он должен умереть. Он чувствует. Остальные — нет, а он знает. Он может выдать. Он все знает. Его нельзя оставлять в живых!

Лейр затылком чувствовал своих преследователей. Весь гарнизон замка, где жила убитая леди, порядка сорока рыцарей и около двух десятков простых эльфов, принимали участие в погоне. Его гнали через поместье-столицу. Куда? В ловушку. Беглец чувствовал присутствие демона в толпе — тот пока не сменил тела стражника на другое. Он попытается непременно арестовать «преступника» — и не только потому, что артиста легче лёгкого обвинить в убийстве знатной дамы, но и потому, что знал: Лейр был способен его чувствовать. Значит, он должен был умереть — или стать новым носителем для сущности из иного мира. Последний вариант даже предпочтителен — ведь, кроме юноши, сущность не может чувствовать никто. И демон на какое-то время окажется в безопасности.

В башне, у подножия которой он стоял, в окошках вспыхнул свет, и юноша сорвался с места, бегом ныряя в заросли. Ему везло — оторвавшись от погони, он принялся петлять между деревьев, и внезапно выскочил на проселочную дорогу, сразу сообразив, где находится.

Большинство дорог в поместье-столице выложены плотно пригнанными друг к другу камнями или засыпано мелким гравием и крупным песком. Лишь несколько оставлены просто в виде широких утоптанных тропинок, где на твердой земле после ливней образуются самые обыкновенные лужи. Вдоль обочины многих дорог были высажены деревья, в кронах которых ночью загорались огни, так что в темное время суток казалось, что в лесу раскинута огромная паутина. Огни сейчас уже горели, облегчая жизнь погоне и усложняя — беглецу. Но здесь в кронах лишь кое-где мерцали крошечные огоньки, больше похожие на виднеющиеся сквозь листву звезды. Дорога пропадала во мраке, стволы деревьев справа и слева казались пепельно-серыми.

Догадавшись, куда ведет дорога, Лейр со всех ног помчался туда… и еле успел остановиться.

Замок Линнестар был озарён огнями. Ворота распахнуты настежь, и видно, что там не спят. Судя по всему, весть о нападении и убийстве ещё не достигла этого места. Но сюда всё равно нельзя. Лорд его, конечно, не выдаст в память о сыне, но сможет ли он не выдать самого себя?

Замок манил огнями. Там была защита. Спасение… И смерть. Если он решится и переступит порог, мим Лейр перестанет существовать. Родится — или воскреснет — тот, кто умер в петле много лет назад. Тот, кому нужно как можно дольше оставаться мёртвым. Преданный Лаэмир.

Ладонь легла на грудь. Там, под облегающей туникой, истекало каплями Плачущее Сердце Преданного. Вспомнив о нём, Лейр отступил назад, устыдившись минутной слабости. Он — или, что вернее, Лаэмир — когда-то был Преданным, рыцарем, чей долг — защищать тех, кто слабее. И лорд Линнедар сейчас тоже нуждался в защите.

«Прости! Я должен сам…»