Возвращение Остапа Крымова

Когда Жора, нежно обняв за плечи мужичка, повел его в сторону, Остап вплотную придвинулся к даме. Понизив голос до грудного тембра, творившего в свои времена чудеса с гостиничными администраторшами и билетными кассиршами, Остап промурлыкал:

Только слепой импотент без обоняния может вести себя подобным образом с такой дамой, как вы.

Причем тут обоняние? — удивилась девушка, наконец, взглянув на Остапа.

«Испахан» — это мой любимый запах. Мне кажется, что этот аромат может обаять даже палача. Кстати, вам не надо еще что-нибудь где-нибудь оплатить? Я мог бы помочь вам урезонить пару крикунов.

Кассирша, прочитав текст, вернула квитанцию девушке.

Поставьте в этом месте, где пошли копейки, запятую.

Девушка, отсчитывающая деньги, обратилась к Остапу:

Поставьте, пожалуйста, у меня руки заняты.

Не могу, — ответил Крымов. — Все должно быть написано одним почерком.

Остап, обладавший даром вовремя и к месту вспомнить шутку, почувствовал, что овладел слушательницей, и продолжил:

Я уже видел вас. Это вы выбегали из цветочного магазина, когда мы сюда входили. Кстати, вы что, приезжая?

Нет, с чего вы взяли?

Только приезжие могут не знать, что за «без очереди» в этом городе могут здорово накостылять. В студенческие годы я частенько проникал в популярные кафешки и кинотеатры без очереди. Это была хорошая школа жизни. С тех пор нахальство стало моей второй натурой. Если не позаботишься о себе сам, то другие по-настоящему позаботятся о тебе только в день похорон.

Девушка одарила Остапа лучезарной улыбкой и стала считать сдачу. По притихшей очереди начали бродить первые робкие волны нетерпения, предвещающие крики и грубые толчки в спину.

Ну что ж, счета оплачены, деньги обезличены, можно выходить, — сказал Остап. — Все равно эти страждущие отдать свои сбережения не дадут нам спокойно поговорить.

Остап вместе с дамой пошел к выходу, провожаемый ревнивыми взглядами брошенных компаньонов.

Через час Крымов уже сидел с новой знакомой в «Тати» и попивал кофе. Вика — а именно так звали девушку — ела мороженое и слушала неумолкающую легкую болтовню своего нового знакомого. Как обычно при знакомстве, кавалер много говорил о себе, видимо, сразу стараясь компенсировать недостаток информации на более поздних стадиях знакомства. Остап представился режиссером театра и кино. Он долго и интересно рассказывал о своей последней постановке в Ленкоме, сыпля именами знаменитых артистов и представителей московского бомонда. По рассказам Крымова, ни одно более или менее примечательное событие культурной жизни России не проходило без его участия. Количество стран, в которых успел побывать молодой режиссер, граничило со списком участников ООН.

О своей новой знакомой Крымов вскоре узнал, что она до недавнего времени работала служащей кредитного отдела одного из филиалов Проминвестбанка, но затем попала под сокращение. Начальник обещал при первой же возможности найти ей место. Сейчас временно устроилась секретарем в какую-то торговую фирму, которую через день проверяют то налоговая, то экономическая милиция, то ОБОП. Вика, имея много знакомых в системе Госбанка, ждала вакансии, считая, что частный бизнес у нас все время находится, как на вулкане, а ее больше прельщали стабильность и спокойствие.

Остап рассказывал о Венеции, Вене, Берлине, Нью-Йорке. Вспоминая свою поездку в Милан, Крымов рассказал о случайном знакомстве с Чичолиной. Оказывается, бедная, ненавидящая разврат и пошлость, женщина ушла в порнобизнес исключительно ради места в итальянском парламенте. Остап показывал фото Кобзона с трогательной надписью, рассказывал о скором выходе своего фильма, снятого совместно с индийской кинокомпанией. В фильме много пели, стреляли и любили. Но к сожалению, все на индийском языке. Рассказывая о своей поездке в Будапешт, Остап поведал о неравной схватке с тюменской мафией и галантных венгерских полицейских, которые не устраивают засад на дорогах, как наши, а наоборот, при проезде на"кирпич» готовы лично показать правильный объезд. Рассказывая о Рио-де-Жанейро, Крымов выразил сомнение в правильном выборе Остапом Бендером города своей мечты. «Этот город — не для жизни, праздник не может длиться бесконечно, иначе работа станет праздником. В отличие от Харькова там счет три — ноль в пользу мужчин. Нашему бледному и хилому брату там нечего делать. К тому же вместо белых штанов там все поголовно ходят в шортах».

Коснувшись Южной Америки, Остап предостерег Вику от возможности попасть в рабство, в Африке — от возможности быть укушенной малярийным комаром, в Кувейте — от возможности попасть в гарем.

Вика с интересом слушала истории Крымова и не знала, чему верить, а чему нет. В тонких анекдотах маэстро фигурировали умные женщины, богатые мужчины, пройдошливые евреи и типичные англичане, которые даже на необитаемом острове строили три хижины: дом, свой клуб и клуб, который они игнорировали.

Я знакома с вами всего два часа, а кажется, все знаю о вас, — говорила Вика, медленно попивая кофе.

Это потому, что вы мне нравитесь. В таких случаях меня посещает вдохновение, — ответил Остап.