Возвращение Остапа Крымова

Да нет, не в этом дело. Шуму много наделаем. Надо, чтобы он сам уехал, добровольно.

Да как же такая гидра уедет добровольно, когда перевыборы поп катят? Такие всегда примажутся.

Остап вплотную придвинулся к Федору.

Есть только один способ. Этот самодур с детства мечтал поехать на Кубу. Но сам ни за что не поедет. Без жены не ходит даже в туалет. Одно слово — деспот. А тестя, хоть и алкоголика, любит, как родного отца. Без него, говорит, не пойду даже на прием к президенту. И получается, вроде, что надо увозить троих. Так на беду у них еще собака — питбуль. Зверюга, никого к себе не подпускает. Ногу отгрызет, не успеешь туфли спрятать. Ни с кем оставить нельзя. Значит, и собаку сними. Я читал, тут конкурс знатоков Кубы объявили. Вопросы, ответы. Приз — поездка на остров. Четыре первых места меньше, чем за десять тысяч, никак не купишь.

А зачем конкурс? — не понял Бойко.

Так если путевку ему подсунуть, заподозрит? Очень хитрый, змей.

А зачем четыре путевки, четвертая — собака ведь? — спросил смекалистый Бойко.

Так кто же ей без путевки отдельную комнату даст? Она пьяного тестя на дух не переносит.

Бойко нерешительно почесал подбородок. Десять тысяч были большие деньги. Остап хлопнул Федора по плечу.

Не дрейфь, старина! Товарищи помогут. У меня вот двадцатка найдется, а с получки еще добавлю.

Бойко рубанул ладонью воздух.

Эх, дело благородное, придется кинуть клич. Петросянц действительно напирает сзади. Заметано! Дуй в оргкомитет викторины, договаривайся.

Через пять минут дребезжащий трамвай унес Федора на встречу с активом партячейки.

У безобидного лопоухого Нанайцева, каким он выглядел на предвыборных плакатах, оказалось двухметровое тело с длинными волосатыми руками и кулаками, с трудом помещающимися в пятилитровую кастрюлю. На нанайца он был похож только, когда улыбался. Когда же он смотрел своим обычным теплым открытым взглядом, он был похож на питекантропа, каким его рисуют в учебниках по антропологии. В целом, он был круто сварен и весьма неудобоварим.

Гена Нанайцев был одним из трех крупнейших авторитетов города, и перед выборами ему казалось, что у него хватит братвы, чтобы начистить рыло всем, кто захочет проголосовать против. Являясь, согласно теории Дарвина, одним из продуктов естественного отбора, он усвоил только правило естественного отбора денег. Еще год назад, решив заняться большой политикой, Гена полностью порвал со своим преступным прошлым, и перешел на преступное настоящее. Устроившись перед выборами на благозвучную должность учителя русского языка в техникуме, Нанайцев на три предвыборных месяца поменял имидж. Будучи весьма расточительным в еде, машинах и женщинах, он всегда экономил на словах, употребляя в ограниченном ассортименте исключительно низкопробные и дешевые. В обязанности нанятого им доверенного лица, профессора пединститута, входило рассказывать на собраниях политическую платформу кандидата-учителя и отвечать на вопросы. В обязанности Нанайцева входило жать руки избирателям, приветственно махать рукой и улыбаться. Для красоты улыбки железные зубы были заменены на фарфоровые. Для создания впечатления полного экспромта на всех собраниях сидело пять подсадных уток, задающих острые неожиданные вопросы. Остроумные и лаконичные ответы были, на всякий случай, записаны на маленьких незаметных шпорах, рассованных по всем карманам кандидата. Когда к концу выборов Нанайцев понял, что проигрывает, срочно начали мобилизоваться дополнительные силы соседних группировок, сочувствующих авторитету в гонке за место в парламенте. Видя для себя двойную выгоду в таком человеке, который может замолвить словечко кому надо в черный день, братва собирала деньги, усиленно тряся ларьки и лоточников.

Сгоряча Нанайцев послал пару ребят попугать коммуниста Бойко, который, не прилагая никаких усилий, шел впереди. Но братва перепутала и побила какого-то бомжа, забредшего в район в поисках пустых бутылок.

Гена очень рассчитывал на зону, находящуюся на территории района, где сидело около двух тысяч отпетых зеков. Но незадолго до выборов пришло тревожное известие — руководство зоны дало команду голосовать за какого-то генерала. Паханы обещали сделать всевозможное, но результат не гарантировали.

Для Петросянца Гена заказал киллера, но оказалось, что парень по пьянке разболтал девкам из публичного дома Томки Чугуновой свой секрет. Он показывал им винтовку и баловался оптическим прицелом, засовывая его куда попало. Операцию пришлось отменить, а девок выдать замуж, чтобы помалкивали. Хотя зона и помогла немного — профессионалы-карманники творили фокусы с бюллетенями, — все же силы были не равными. Народ шел за красным флагом Бойко и зеленым долларом Петросянца.