Возвращение русской гейши

— Мы поедем на нашей достопримечательности, поезде «Синкансен», как его еще называют — поезд-пуля, — сказал господин Кобаяси. — А то ты побывала в Японии и не ездила на таком поезде. Непорядок! — неожиданно рассмеялся он.

И я невольно засмеялась в ответ. Настроение улучшилось, и мрачные мысли, одолевавшие меня, ушли.

— А долго мчится ваша пуля? — спросила я.

— Всего два с половиной часа, — ответил господин Кобаяси, — и мы в Киото. И обратно тем же путем.

«Синкансен» обладал вытянутым обтекаемым носом и действительно напомнил мне пулю. Но когда мы поехали, никакого дискомфорта от движения я не ощутила. А ведь этот поезд, насколько я знала, мчался со скоростью около 250 км в час.

В Киото мы высадились около полудня и сразу отправились к другу господина Кобаяси. Из окон такси я смотрела на древний город, но улицы, в принципе, мало отличались от старинных улочек Токио. Все те же возвышающиеся то тут то там изогнутые многоярусные крыши пагод, густая зелень парков, многочисленные туристы и местные жители, красочные витрины магазинов, яркие рекламные щиты и поперечные полосы вывесок с крупными иероглифами. Я обратила внимание на обилие старинных каменных фонарей торо самой разной формы, монументально стоящих на улицах.

Когда мы приехали к нужному дому, меня удивило, что он находился в густом зеленом саду и выглядел, как жилище какого-нибудь самурая эпохи Токугава. Хозяин, высокий и неимоверно худой японец с длинными, седыми, затянутыми в хвост волосами и практически желтыми глазами, одетый в длинное кимоно черного цвета, под которым я с изумлением заметила голубые вылинявшие джинсы, ждал нас у порога. Мы обменялись приветствиями и поклонами.

— Таня, — коротко представил меня господин Кобаяси.

И хозяин еще раз поклонился, окинув меня исподтишка острым взглядом. Его звали Оониси Рока.

— Таня — необычайно красивая и утонченная девушка, — заметил он на отличном английском и вновь пристально на меня посмотрел.

— А я что говорил, — сказал довольный господин Кобаяси.

— Пройдемте в мою студию, — предложил господин Оониси.

Он отправился быстрой подпрыгивающей походкой по узкой, выложенной разноцветными камнями дорожке в глубь сада. Полы его черного кимоно развевались словно крылья большой птицы. Мы двинулись гуськом за ним. Скоро среди кустов глициний показался павильон странного розового цвета.

— Я называю эту студию «Утренний свет вдохновения», — сказал господин Оониси и резко развернулся ко мне.

От неожиданности я чуть не налетела на него и, не выдержав, прыснула.

Когда мы вошли в павильон, я увидела, что огромные окна от пола до потолка наполовину закрыты раздвижными перегородками сёдзи, обтянутыми бумагой нежно-розового цвета. Половина потолка была застеклена. Свет из-за этого казался мягким и приятным. Господин Оониси быстро отодвинул одну часть сёдзи, и свет, хлынувший из окна сквозь необыкновенно чистое стекло, упал на меня. Я невольно зажмурилась и отступила в тень.

— Нет-нет, Таня, — быстро проговорил господин Оониси, — вернись в это освещение. Я хочу посмотреть на тебя.

Я вновь зашла в полосу света и остановилась, выпрямившись и опустив руки.

— Прекрасно! — воскликнул господин Оониси, медленно обходя вокруг меня. — Ты возбуждаешь мою творческую страсть.

— Хорошо, что только творческую, — неожиданно заметил господин Кобаяси на русском.

Но господин Оониси не обратил на эту реплику никакого внимания.

— О! Я уже вижу несколько сюжетов! — громко сказал он. — Ты помнишь великое произведение великого Кавабаты Ясунари «Замок спящих красавиц»? — спросит он, повернувшись к господину Кобаяси.

— Конечно, — ответил тот. — Но на русский его не переводили, — добавил он, обратившись ко мне.

— Может, нашу очаровательную модель поместить рядом с дряхлым стариком? — продолжил господин Оониси. — Представляешь этот контраст?

— Удачная мысль, Рока! — тут же оживился господин Кобаяси. — Только где ты сейчас возьмешь такого старика?

— Может, мне кто-нибудь объяснит? — встряла я.

— Замок спящих красавиц, — быстро начал говорить на русском господин Кобаяси, — это замок, в который могут прийти очень старые мужчины. Он населен прекрасными и юными девственницами. Их усыпляют до прихода клиента и раздевают донага. И старик может спать рядом с ними, прижимаясь к нежным телам, разглядывая их, но ему категорически запрещается делать что-нибудь недостойное.

«Хорошенькие фантазии у японских мужчин!» — подумала я.

Но после лекций Сайюри меня уже сложно было удивить.

— Таня, ты согласилась бы позировать обнаженной? — поинтересовался господин Оониси.

Я молча кивнула и увидела, как в его глазах загорелся фанатичный блеск. Он взял фотоаппарат с длинным и большим объективом и сделал несколько снимков.

— Такое лицо должно быть очень фотогенично, — бормотал он, меняя ракурс и вновь снимая.

— Ну, все! — вздохнул господин Кобаяси. — Понесло! Сейчас его не остановишь.

Господин Оониси спокойно скинул кимоно прямо на пол и, оставшись в одних джинсах, вновь уцепился за фотоаппарат.