Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса

– Да, сэр. Моя смена заканчивается в одиннадцать.

– И ночной портье, скорее всего, ничего не видел.

– Нет, сэр. Поздно ночью приехала театральная труппа, больше никого не было.

– Вы вчера весь день дежурили?

– Да, сэр.

– Мистеру Стонтону вы передавали какие-нибудь записки или телеграммы?

– Да, сэр, одну телеграмму.

– О, это интересно. В какое время это произошло?

– Около шести.

– Где находился мистер Стонтон, когда вы вручили ему телеграмму?

– Здесь, в этой комнате.

– Он при вас ее распечатал?

– Да, сэр, я ждал, будет ли ответ.

– И что, он написал ответ?

– Да, сэр, написал.

– Он его продиктовал?

– Нет, сэр, написал сам.

– Но писал при вас?

– Да, сэр. Я стоял у двери, а он сидел спиной ко мне за столом. Закончив писать, он сказал: «Можете идти, портье. Я сам отправлю».

– Чем он писал?

– Пером, сэр.

– Ответ он писал на одном из этих телеграфных бланков, которые лежат на столе?

– Да, сэр, на верхнем.

Холмс встал. Взяв пачку бланков, он подошел к окну и тщательно осмотрел верхний.

– Жаль, что он не карандашом писал, – разочарованно произнес он, бросая обратно бланки. – Ватсон, вы уже, наверное, знаете, что изображение обычно отпечатывается на нижнем листе… Сколько счастливых браков распалось из-за такой мелочи! Но тут я ничего не увидел. К счастью, насколько я вижу, он писал пером с широким стволом, так что не сомневаюсь, на промокашке мы что-нибудь найдем. Так и есть! Вот оно.

Он оторвал кусочек промокательной бумаги и показал вот такие непонятные иероглифы:

Сирил Овертон пришел в необычайное волнение.

– Поднесите к зеркалу! – воскликнул он.

– В этом нет необходимости, – сказал Холмс. – Бумага довольно тонкая. Достаточно взглянуть на нее с обратной стороны.

Он перевернул листок, и мы прочитали:

– Этими словами заканчивалась телеграмма, которую Годфри Стонтон отправил за несколько часов до исчезновения. Нам неизвестны еще как минимум шесть слов, но уже то, что мы имеем, «Помогите нам, ради всего святого», дает понять, что молодой человек был уверен, что ему грозит какая-то опасность и что некто может его защитить. Обратите внимание на слово «нам». В дело вовлечен кто-то еще. Кто же это может быть, как не седобородый бледный человек, который явился в гостиницу в таком взволнованном состоянии? Что может связывать Годфри Стонтона и бородача? И у кого они просили защиты от надвигающейся беды? Чтобы продолжить расследование, нужно ответить на эти вопросы.

– Для этого достаточно вычислить получателя телеграммы, – предположил я.

– Блестяще, дорогой Ватсон. Правда, ваша догадка, безусловно, глубокая, уже и мне пришла на ум. Но боюсь вас разочаровать: если вы придете на почту и потребуете показать корешок квитанции чьей-то телеграммы, служащие могут и отказать вам. С этим связано столько мороки! Хотя, я уверен, немного деликатности и смекалки – и вопрос можно будет решить. Но пока в вашем присутствии, мистер Овертон, я бы хотел просмотреть бумаги, которые остались на столе.

Быстрыми нервными пальцами Холмс пролистал многочисленные письма, счета и записные книжки, беспорядочно разбросанные на письменном столе.

– Ничего, – с некоторым сожалением констатировал он, внимательно просмотрев все бумаги. – Между прочим, ваш друг, надо полагать, был весьма здоровым молодым человеком?

– Он был здоров как бык.

– А он когда-нибудь болел?

– Никогда! Ну, один раз он ногу разбил, да еще как-то пару дней провалялся в постели со смещенной чашечкой, но это так, ерунда.

– Возможно, он был не так здоров, как вы полагаете. Мне кажется, от страдал каким-то недугом, который от вас скрывал. С вашего согласия я возьму кое-что из этих бумаг, они могут пригодиться в дальнейшем.

– Одну минуту! – раздался вдруг резкий неприятный голос. Мы повернули головы и увидели смешного маленького старичка, который стоял в дверях, как-то странно подергиваясь. На нем было знававшее лучшие времена черное пальто, старый цилиндр с очень широкими полями и узкий белый галстук, что делало его похожим на деревенского священника или служителя похоронного бюро. И все же, несмотря на довольно потертый и даже нелепый вид, скрипучий голос старика и его прямая осанка указывали на то, что он привык, чтобы с его словами считались.

– Кто вы такой, сэр, и по какому праву роетесь в бумагах этого джентльмена? – с вызовом спросил он.

– Я частный детектив и расследую его исчезновение.

– Ах, детектив! И кто же поручил вам вести расследование?

– Вот этот джентльмен, друг мистера Стонтона. Ко мне его направили в Скотленд-Ярде.

– А вы кто?

– Сирил Овертон.

– Значит, это вы послали мне телеграмму. Меня зовут лорд Маунт-Джеймс. Я из Бэйсвотера выехал первым же омнибусом, но вот только сейчас добрался. Так значит, это вы обратились к детективу?

– Да, сэр.

– А оплачивать его работу вы готовы?

– Я не сомневаюсь, сэр, что мой друг Годфри, когда мы его найдем, охотно сделает это.

– А если вы его не найдете, а? Кто тогда будет платить?

– Ну, в таком случае, конечно, его семья…