Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса

Раздался металлический щелчок. В следующую секунду гарпунщик взревел, как дикий бык, бросился на Холмса, и они вдвоем полетели на пол. Этот человек обладал такой неимоверной силой, что даже в наручниках, которые Холмс так искусно защелкнул на его запястьях, он бы скоро одолел моего друга, если бы мы с Хопкинсом не бросились ему на помощь. Только когда я приставил холодный ствол револьвера к его виску, он наконец осознал, что сопротивляться бесполезно. Мы крепко связали его ноги и только после этого смогли отдышаться.

– Я должен перед вами извиниться, Хопкинс, – сказал Шерлок Холмс. – Боюсь, что яичница уже остыла. Но, мне кажется, вы все же с удовольствием доедите завтрак. Мысль о том, как вы блестяще завершили это дело, вернет вам аппетит.

Стэнли Хопкинс от удивления словно онемел.

– Не знаю, что и сказать, сэр, – наконец произнес он, густо краснея. – Похоже, я с самого начала выставил себя круглым дураком. Но теперь уж я надолго запомню, что я всего лишь ученик, настоящий мастер – вы. Хотя даже сейчас, видя результат, я не понимаю, как вы его достигли.

– Ничего, – добродушно произнес Холмс. – Все мы на ошибках учимся. Этот урок даст вам понять, что нельзя концентрировать внимание на чем-то одном, всегда нужно искать другие решения задачи. Вы так увлеклись юным Нелиганом, что на Патрика Кэрнса, истинного убийцу, вам просто не хватило времени.

Этот поучительный разговор прервал хриплый голос моряка.

– Послушайте-ка, мистер, – сказал он, – то, что вы со мной так обошлись, это ладно, но я бы хотел, чтобы вы называли вещи своими именами. Вы тут только что сказали, что я убийца. Так вот, мне пришлось прикончить его. В этом вся разница. Вы можете мне не верить или думать, что я вам зубы заговариваю…

– Отчего же, – сказал Холмс, – мы выслушаем все, что вы хотите сказать.

– Да тут особо и рассказывать нечего, но Господь свидетель: все, что я скажу, – истинная правда. Я хорошо знал Черного Питера, поэтому и проткнул его гарпуном, когда он достал нож. Если бы не я его, так он бы меня порешил. Так все и произошло. Вы можете назвать это убийством, но, как по мне, так лучше умереть на виселице, чем с ножом Черного Питера в сердце.

– Как вы там оказались?

– Я расскажу все с самого начала. Только сперва поднимите меня и посадите, чтобы я мог нормально говорить… В восемьдесят третьем это случилось, в августе. Питер Кэри был капитаном «Нарвала», а я служил у него вторым гарпунщиком. Возвращаясь домой, мы еле выбрались из льдов. Нам пришлось плыть, преодолевая встречный ветер, к тому же все время штормило. И тут мы повстречали в море небольшую яхту, которую унесло на север. На ней был всего один человек, и тот не моряк. Он сказал, что остальные решили, будто яхта потонет, и дали деру на шлюпке к норвежскому берегу. Я думаю, все они пошли на дно. В общем, взяли мы его на борт, и наш шкипер о чем-то долго разговаривал с ним в каюте. Весь багаж, который он взял с собой со шлюпки, составляла одна жестяная коробка. При мне имя этого человека не упоминалось ни разу, а через день он пропал, словно его никогда и не было на «Нарвале». Все решили, что он или сам бросился за борт, или его смыло волной, – погода тогда была ужасная. И только один человек знал, что на самом деле произошло с ним, этот человек – я, потому что я собственными глазами видел, когда стоял на ночной вахте, как наш шкипер вытащил на палубу его тело и выбросил в море. Случилось это за два дня до того, как мы увидели шетлендские{61} маяки.

Я тогда ничего никому не сказал и решил посмотреть, что будет дальше. Когда мы вернулись в Шотландию, замять все было проще простого, да и вопросов никто не задавал. Подумаешь, какой-то неизвестный случайно погиб на море, кому какое дело? Скоро после этого Питер Кэри оставил море, и лишь через много лет я его нашел. Я подумал, что он сделал то, что сделал, из-за той жестяной коробки, и теперь, наверное, был достаточно богат, чтобы заплатить мне за то, чтобы я держал язык за зубами.