Возвращение [СИ]

Обычно в костюме охотнице, Баронесса на этот раз была в черном платье, которое заставила сшить по заказу. Платье было на ладонь длиннее колена, имело длинные рукава, полукруглый вырез, причём талия была заниженной.

— Я хочу извиниться перед тобой, Ашер — сказала она, немного постояв возле стола — Я… я любила Андрея больше всех на свете. Он — единственный человек, который был все время рядом со мной… а сейчас… его нет… я тогда наговорила тебе много чего… что это виноват ты. Нет, Ашер. Виновата я.

— Мы плохо готовились…

— Я готовила тебя. Да какая разница… нам не выбраться отсюда… Я… все испортила. Я убила Мию. Виктора. Стюарта. Я убила их всех, чтобы… оправдать те свершения, которые сделала. Чтож… — она подошла к двери — Это надежное наказания за все то, что я сделала… быть бессмертной…

И ушла, оставив Ашера одного в пустой комнате.

Вышел он спустя несколько минут, когда тело Катрины уже подожгли, а человек, выполняющий здесь роль священника, закончил произносить короткую молитву.

Возле тела Катрины стояли Кондрат, Торн, Баронесса и девушка, которую Ашер не знал. Кажется, Кондрат как-то назвал ее Ероих… но князь не мог насколько точно он это запомнил.

Он подошел к костру и наблюдал, как тело Катрины поедало пламя. Как ее одежда от огня превращается в пепел, а тело становилось не видно из-за горячих языков пламени.

Ашер моргнул и вот уже тела не было видно, а ему в лицо дул горячий воздух с костра.

Он увидел, как Кондрат разворачивается и уходит.

Насовсем ли?

Видел, как Клеменца стоит в толпе людей и неотрывно смотри в огонь. Видел, как Ероих уводит за собой Торн, которая еле-еле пыталась скрыть улыбку от увиденного.

— Что стало с ребенком?

Молодой медведь, дабы посильнее ранить Ашера, сказал:

— Он задыхался, когда родился. И Катрине пришлось его убить.

* * *

— Куда ты собрался?

Баронесса, все еще с красными от слез глазами, стояла возле входа в комнату Ашера, где он все это время жил с Катриной. По середине комнаты стояла кровать, тумбочки рядом, а слева, возле окна — кровать для ребенка, который по словам Кондрата — умер. В комнате было холодно: камин не горел, окна не пропускали свежесть и казалось, будто все здесь находить в режиме ожидания. На столе лежала карта и карандаш. Баронесса пригляделась на карту и заметила, что там стоит очень много пометок вокруг пустоши.

— Пустошь…

Ашер, не обращая внимания на Баронессу, запихивал свои вещи в дорожную сумку. Сумка эта была грязная, вся изодранная, но, так как другой не было, Ашер пытался засунуть в нее все свои вещи.

А потом он со всей силы кинул ее на пол и пнул ногой так, что она отлетела к стене.

Сам Ашер сел на кровать и закрыл голову руками.

Легкая белая рубашка, которая была одета на нем, прилипла к его телу от пота, а штаны слегка болтались, так как он скинул вес.

Баронесса смотрела на него и впервые за долгое время в ее стало жалко человека. Униженный, раздавленный и будто морально убитый — Ашер сидел на кровати и не знал, что ему делать. Ей хотелось сказать, что ребенок жив.

Что она увидела, как Кондрат отнес его в горы, где жила женщина-лекарь и оставил там… но она пообещала, Кондрат взял ее слово, что она никому не скажет про Грифа. И уж тем более Ашеру.

— Ты отправляешься туда?

Куда, говорить смысла не было, так как единственное место, куда бы сейчас мог отправиться Ашер — была Пустошь Лаэндэла. Обитель Теней и мир Смерти.

— Да.

Баронесса молча смотрела на него и уже, кажется, хотела сказать, что Гриф жив, как Ашер перебил ее и сам начал говорить:

— А что мне делать? — он обернулся к княжне — Сидеть? Ждать, пока ты что-нибудь придумаешь? Я отправляюсь в пустыню. Сейчас.

— Ашер!

— Я ухожу, чтобы найти меч.

— Ты найдешь там только смерть, Ашер!

Но он не слушал ее: Он взял сумку, которую сам же и выкинул к стене, вытряхнул оттуда все содержимое, все ненужное и малозначимое.

А положил туда сменную одежду, немного еды, флягу с водой и карту с карандашом. На левую руку он надел наруч Фон Дикетов.

— Удачи, Ашер — прошептала ему Баронесса вслед — Если ты вернешься, то боюсь таким как раньше… ты уже не будешь.

* * *

Тем временем в Спокане, за много-много миль от портовой деревни, шло несколько кораблей с западной стороны под руководством Семьи Венатор.

Венаторы всегда жили сражениями, боем и насилием. Дальний предок поклялся отомстить Фон Дикетам за то, что те защищали дома, на которые и обрушивались покушения этой семьи.

Баронесса Фон Дикет, провела публичную казнь над Астреем, главой семьи Венатор, а их самих отправила за западное море в скитание.

Дети и внуки Астрея росли в гнете и в злобе на других, не смея и головы поднять.

Но его правнуки жаждали мести долгие годы. Они копили в себе обиду, злость, ярость и гнев на жителей Спокана. И в самую первую очередь — на Фон Дикетов. Они родились, когда близнецов отправили в другой мир, а Баронесса давно жила в образе Тени, но разговоры, шепот со всех сторон о том, что Венаторы были незаконно выгнаны — сделали свое дело и правнуки Астрея решили отомстить.