ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША

— Обязательство не будет иметь никакой силы. Вы обязуетесь сделать дар. Но по существующим ныне законам дар действителен только в том случае, если он принят официально. А Леопольдина ещё несовершеннолетняя, у неё нет законного права принять дар. От её лица должен действовать опекун или попечитель. Вы имеете полное право упустить из виду эту маленькую формальность, и, ручаюсь, никто другой никогда не заметит вашего упущения. Итак, поскольку дар недействителен, ни Шабо, ни ваша сестра не смогут потребовать выполнения обязательств. Тем не менее, документ создаст видимость, что ваше состояние не подлежит конфискации. Вот, дорогие мои друзья, способ спасти его. И, если не ошибаюсь, единственный способ.

Правота барона, наконец, стала очевидна Юнию. Из него посыпались гортанные немецкие ругательства — свидетельство неимоверного облегчения, которое он испытывал.

— Но Леопольдина! Моя малышка Леопольдина! — Эмманюэль едва не плакал.

Юний свирепо набросился на младшего брата.

— Не отвлекай меня своим блеяньем! — Он принялся кружить по комнате и в конце концов остановился под часами севрского бисквитного фарфора, украшавшими камин. Теперь во взгляде его тёмных глаз появились живость и сметливость. Он задумчиво погладил длинный, загнутый книзу нос.

— Это выход, — пробормотал он. — Несомненно, это выход. О, мы должны принять его, не колеблясь, если только Шабо…

— За Шабо я ручаюсь. Перспектива такого богатства совершенно подчинит его вашей воле. В этом не сомневайтесь. В крайнем случае, напомните ему, что его частые любовные похождения вкладывают оружие в руки его врагов. Времена аристократических пороков миновали. Народ требует от своих представителей чистоты во всём, в том числе и в личной жизни. При теперешнем образе жизни Шабо легко может стать объектом злословия, что в конечном счёте приведёт к скандалу вокруг него. Пора ему остепениться. Это второй аргумент. А третий — сама Леопольдина.

Юний утвердительно кивнул. Эмманюэль смотрел на него с тоской, но не осмелился возражать ещё раз.

Глава XXVIII. ЛЕОПОЛЬДИНА

Барон де Бац вернулся на улицу де Менар и застал Андре-Луи за работой. Молодой человек дописывал последние фразы своего панегирика в адрес Шабо. Он находился в превосходном расположении духа, так как поработал плодотворно и остался весьма доволен результатом.

— Я наделил Франсуа Шабо всеми добродетелями Брута, Цицерона и Ликурга, — сообщил он барону, сверкнув тёмными глазами, и швырнул перо на стол. — Титанический труд для одного утра.

Но де Бац считал свои достижения более блестящими.

— Ты всего-навсего воспел Шабо, а я тем временем его женил.

И он с гордостью отчитался о своих переговорах с братьями Фрей. К немалому его удивлению Андре-Луи встретил известие без всякой радости.

— Что же ты наделал? Почему не посоветовался со мной?

Барон, который ждал похвалы, был не только разочарован; он был уязвлён.

— Почему я не посоветовался с тобой? Я, что же должен советоваться с тобой на каждом шагу?

— Так было бы благоразумнее и любезнее с твоей стороны. Я же советуюсь с тобой по поводу каждого шага, который намерен предпринять.

Завязался спор, причём обе стороны взяли довольно резкий тон. Де Бац принялся объяснять преимущества, которые сулит этот брак их кампании. Андре-Луи нетерпеливо прервал его объяснения.

— Всё это я понимаю. Но средства! Средства я никак не могу одобрить. Существуют же какие-то границы дозволенного! Границы, налагаемые порядочностью, которые никакой цинизм не способен перешагнуть.

— Чёрт меня побери, и это говоришь ты! Ты отступаешься от цинизма? Какой дьявол в тебя вселился?

— Мы выиграем нашу партию и без того, чтобы использовать это несчастное дитя в качестве пешки. Де Бац не поверил собственным ушам. — Да какое она имеет значение?

Андре-Луи ударил по столу ладонью.

— У неё есть душа. Я не торгую душами.

— Могу напомнить тебе о некоторых людях, у которых тоже имеются души. Я говорю о тех, кого ты так безжалостно преследуешь. Разве у Шабо нет души? Или у Делонэ? У братьев Фрей? Разве не было души у бедняги Бурландо, которого ты, не моргнув глазом, отправил на гильотину? Или нет её у Жюли Бержер, с которой ты собирался расправиться тем же способом?

— Эти люди подлы и бесчестны. Я даю им то, чего они заслуживают. Бурландо жаждал крови. Он её и получил. Но к чему играть словами? Как можно сравнивать этих животных с несчастным безобидным ребёнком?

Тут де Бац припомнил сцену во внутреннем дворике улицы д'Анжу и разразился издевательским смехом.

— Понятно, понятно! Маленькую куропаточку, как её называет Шабо, следовало бы приберечь для тебя. Мне жаль, друг мой. Но дело, которому мы служим, не оставляет места для личных удовольствий.

Андре-Луи встал. Он весь побелел от гнева.

— Ещё одно слово в таком тоне, и мы поссоримся, Жан.

Ответ вспыльчивого, словно порох, гасконца последовал с быстротой молнии.

— Я таких развлечений никогда не избегаю.

Их дыхание слегка участилось. С четверть минуты они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, и во взгляде каждого горел вызов. Андре-Луи первым взял себя в руки.