Возвращение - смерть

Уже из своего кабинета, немного успокоенный, Тошкин позвонил Наде. Молчание было ему ответом. Но по сводке - жертв пожара не было. Оставалось надеяться, что Надя не слилась с пламенем и не улетела в дальние края, как Мавка - Василиса.

Предстоял ещё разговор с шефом и треклятая сводка. И от того, и от другого воротило, как от водки, которая, наконец, взыграла в ( желудке. Димина мама говорила: "У тебя, дружок, позднее зажигание". Очень может быть.

К вечеру Надя не появилась. Тошкин тревожно посматривал на телефон до тех пор, пока он не взорвался нахальным треском.

- Дима, я не понял, ты работаешь или дурью маешься, - раздался недовольный голос шефа.

- Работаю. Записывайте. Пьяная драка на Петровке. Участники - рабочие металлургического комбината, находятся в платном вытрезвителе по месту жительства.

- Сколько ж это удовольствие стоит? - хмыкнул неравнодушный к спиртному шеф. А будешь тут равнодушным. Жизнь рушится и скрипит - спирт удерживает и сближает. А там - мало ли что...Хотя, конечно, положение не обязывает.

- Эквивалент двадцати долларов.

- Потянем. Дальше. Дальше давай. Пьяная драка ни к чему.

- Мальчишка пятнадцати лет обнаружен с наркотическим отравлением на площади Ленина. Скончался по дороге в больницу. Бомжиха - отравление денатуратом, перелом основания черепа, умерла в больнице, в отделении интенсивной терапии.

- Бомжиха? - неуверенно переспросил шеф.

- Так точно. И ещё пенсионер. Ветеран войны и труда - сбила машина. Водитель скрылся. Насмерть. Группа на выезде.

- И все? - разочарованно протянул начальник. - И все?

Нет, он хотел, чтобы по поводу Чаплинского разразилась настоящая война. Идиот, что ли? Тошкин посмотрел на циферблат. Десять ноль четыре. Ничего себе, засиделся над сводками.

- Дальнейшие указания? - Дима тревожно смотрел в окно, понимая, что для него день ещё не кончился. Ох, как не кончился.

- Ты знаешь, старика проверь на всякий случай. И бомжиху. Учитывая народнические настроения приезжего. И по поводу академии - там что? Глупости или теракт?

- Пожар, - уточнил Дмитрий Савельевич.

- Бывает, - согласился шеф. - Не по нашему ведомству. А этих проверь. Мало ли.

- Слушаюсь, - звонко отрапортовал Тошкин и уныло посмотрел на телефонную трубку.

Ты ничего и никогда не делал в жизни сам - вот и вся философия. Текучка - одно слово. Текучка. А для звездности нужна праздность. Кстати, тюрьма - очень хорошее место для прочищения мозгов. Может, следует кого-то туда отправить?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

Предположим, не такой уж оглушающий и катастрофический. Судя по всему, взрывали петарды где-то в непосредственной близости от нашей кафедры. Происки сгдэшников подучили реальное подтверждение. Я даже прониклась уважением к разведческому чутью Мишина. И ещё бы не проникнуться, когда его рука мягко придерживала меня за талию, а ботинок военного образца впивался в щиколотку. Взрывы прекратились также неожиданно, как и начались, но в воздухе отчетливо запахло жареным - не то шашлыком, не то тайными протоколами наших заседаний.

- Искра, - прошептал Мишин, оставаясь лежать на полу, на мне и на Танечке. - Будет пожар.

- Я же говорила - надо эвакуироваться, - жалобно пропищала лаборантка.

- Давайте не будем обсуждать приказы и уже принятые большинством голосов решения, - скомандовал Мишин и вскочил на ноги. - Анна Семеновна, Татьяна Ивановна, дайте Виталику нашатыря, пока я не дал ему пинка и в бой.

- Кстати, действительно пожар, - Анна Семеновна как ни в чем не бывало отряхнула юбку и указала преподавательским перстом на кучку занявшейся огнем бумаги.

- Чем хуже, тем лучше, - Мишин подхватил лозунг большевиков, Танечку и ринулся по коридору. - Брать будем только хорошие стулья. И столы, если дотащим. И перенесите очаг пожара куда - нибудь в сторону. К туалету, что ли. Виталий Николаевич, кому сказано.

- Есть, - прошептал Виталий бледными губами и приготовился снова упасть в обморок.

- Есть, не есть. А Вы, Надежда Викторовна, ступайте на занятия. У Вас сегодня две пары в соседнем корпусе. Черный ход налево по лестнице.

- Но... - попыталась запротестовать я, понимая что партизанского стажа у меня, конечно, маловато. - Но...

- Учебный процесс, - Мишин развел руками и по - отечески хлопнул меня по мягкому месту. - Завтра с утра - кафедра. Ректору - шестьдесят. Юбилейные торжества и наше участие в них должны быть безукоризненными.

- И продлятся они дней десять, - усмехнулась Анна Семеновна. - И вход по специальным пропускам.

- Вот когда Вам будет шестьдесят... - назидательно начал Владимир Сергеевич.

- Я не доживу. У меня диабет. Мне такие праздники кушать вредно. Ладно, сколько стульев будем брать? Давайте, потому что...

- Да знаю - знаю. Кругом враги, - устало выдохнул шеф и строго посмотрел в мою сторону.

Меня качнуло влево - с некоторых пор это вообще мое направление, и я покорно вступила на путь педагогической адаптации детей глупых, добрых и богатых родителей. Ведь, "если не я, то кто же, кто же, если не я" будет нести знамя нашей провинциальной известности. Ничего, книга рекордов Гиннеса будет взята - не мытьем, так катаньем.