Возвращение троянцев

— Нет. На ней мы и находимся, так что пока она цела, — нервное напряжение было слишком долгим, и Гектор рассмеялся. — Целее некуда! Но ещё тогда, очень скоро после происшедшей катастрофы, один из учёных Антлантиса обнаружил, что Эрее угрожает та же страшная опасность. Во время длительных подземных толчков в одном из склонов горного кряжа, который нависал над морем с севера, образовалась очень глубокая трещина. В неё устремились морские воды и заполнили одну из глубоких подземных пещер. А эта пещера, как высчитал учёный, находилась почти под самым жерлом огненной горы. Он предсказал, что после ещё нескольких извержений трещины, по которым стекает лава, углубятся, и огненный поток однажды низольётся в ту самую пещеру. И так как заполнившая её вода соединяется с водами моря, произойдёт то же самое, что с первым из островов и скорее всего со всеми остальными. Смириться с этим атлантисы не хотели, и всё тот же учёный предложил выход: с помощью изобретённых им подъёмных механизмов втащить на вершину горы громадный кусок скалы, обтесав его перед этим по размерам и форме жерла, и закрыть страшное отверстие. Однако ещё раньше необходимо было пробить в противоположном склоне другое жерло, чтобы дать новый выход огню и лаве. Предстояло прорыть целую шахту, создать искусственное ущелье, по которому огненные потоки двигались бы в безопасном направлении.

— Мы с тобой видели эту шахту, когда спускались за убитой козой! — воскликнул Одиссей. — Ты ещё тогда заметил, что камни, осыпавшись, закрыли жерло, и потому оттуда идёт дым.

— Совершенно верно, — кивнул Гектор. — Словом, конец рассказа уже близок. Атлантисы, возможно, сумели бы жить и дальше на последнем из островов архипелага, однако через некоторое время чернокожие рабы, которых они привезли с собою очень много, взбунтовались против хозяев. Долгое время длились сражения, часть бунтовщиков воины Сам-Прата перебили, однако вскоре почти все они сами погибли. Были убиты также все жившие на острове земледельцы и мирные виноградари. Тогда царь, его уцелевшие воины и приближённые бежали с острова на нескольких кораблях. Летописец описывает сильнейший шторм, который застиг беглецов в пути, и рассказывает, что ему самому на одном из этих кораблей удалось достичь берегов Азии, а что сталось с остальными кораблями, в том числе с тем, на котором плыл его царь, он не знает.

Что до мятежных рабов, то они, надо думать, оставшись хозяевами острова, не смогли пользоваться привезёнными сюда орудиями и механизмами, ничего не сумели построить, не научились возделывать землю. Они одичали, став скорее всего ещё более дикими, чем были их предки из Черной земли. Даже название острова их неповоротливые языки не умели произносить, и вместо Эреи он стал для них Ээей. Явившись сюда, должно быть, лет сто назад, колдунья Цирцея своими чарами подчинила себе дикарей, и они стали служить ей, одновременно оставшись людоедами и разбойниками. Цирцея, я думаю, хорошо изучила остров и догадалась, для чего положен в верхней пещере огромный камень, а возможно, она от кого-то знала об истории Атлантиса. Потому-то, умирая, эта ведьма и решила напоследок погубить нас всех, использовав невероятную силу Ахилла, которую в тот момент утроили его отчаяние и гнев.

— И я, — растерянно произнёс Ахилл, — вынул затычку из огненного жерла и этим погубил весь остров! О, Гермес-обманщик, да я же полный идиот!!!

— В таком состоянии любой бы наделал глупостей! — пожал плечами Одиссей. — Только вот никто другой не сдвинул бы проклятый камень и на одну десятую волоса. Его и сорок человек бы не сдвинули. Да-а-а... Значит, получается, что мы с вами находимся на острове, который вот-вот разлетится на куски, как треснутая глиняная чашка?

— Если извержение не прекратится, то это может произойти в любой момент, — сказал Гектор. — Но мне бы всё же хотелось надеяться на лучшее.

— И нам тоже, — проговорила Пентесилея, вслушиваясь в непрерывный грохот. — Но... Гектор, а успеем ли мы убраться отсюда, если вдруг остров начнёт разваливаться? Эти самые атлантисы, как ты говоришь, успели спастись далеко не все, да и те, кому повезло, обязаны спасением своим кораблям. Разве вплавь мы сможем двигаться так же быстро, как на вёслах? Можете упрекать меня в трусости, но только я всей кожей ощущаю, что оставаться здесь — смерть!

Мужчины не знали, что возразить на это — было очевидно: амазонка права. И вместе с тем все понимали: покинуть Эрею можно, только кинувшись в море и отдавшись на его милость. Без корабля и даже лодки. С единственной надеждой на возвращение Неоптолема. Но если его корабль уцелел, то когда он сумеет вновь добраться сюда?