Возвращение троянцев

— Стой! — крикнула Пентесилея. — Плыть надо, но не так. Так не догонишь. Я уже дунула в раковину, и вон уже плывут «кони». Теперь только бы достать одного из них!

Путешественники, потрясённые новой опасностью, опасностью лишиться последней надежды, даже не заметили, что амазонка поднесла к губам свой «морской рог» и погрузила его в воду. Зов раковины был не слышен людям, но Пентесилея знала: дельфины слышат его за десятки стадиев. И едва не закричала от радости, когда заметила показавшиеся неподалёку знакомо изогнутые спинные плавники. Их было пять.

— Ближе они вряд ли подойдут, — сказала амазонка. — Держитесь. А я постараюсь добраться до корабля прежде, чем он удалится от нас.

Она поплыла навстречу дельфинам, не особенно быстро, словно и не собиралась приближаться вплотную. Важно было не испугать «морских коней». Пентесилея знала: в воде ей ни за что не догнать дельфина, если тот обратится в бегство. Надо было внушить им, что нет никакой опасности, чтобы они захотели подплыть к ней сами. Дельфины — страшно любопытные животные, на это их свойство и рассчитывала амазонка. Пока те приближались, она уже выбрала себе «коня» — того, что плыл впереди. Судя по очертаниям плавника, это был крупный дельфин-самец. С одной стороны, начав сопротивляться, такой зверь может оказаться опасен, может и выиграть схватку в воде, но вместе с тем плавает он быстрее остальных, скорее всего он и умнее других, а значит, раньше поймёт, чего от него хотят. Было и ещё одно соображение: если оседлать дельфина поменьше, то этот крупный самец, очевидно, вожак небольшой стаи, может напасть на всадницу, чтобы освободить своего товарища.

Как и думала Пентесилея, большой дельфин первым подплыл к ней почти вплотную. Он никогда не видел человека, и его маленькие глазки под здоровенным нависающим лбом выражали некоторое недоумение: что ещё за рыба появилась в этих местах? Она не казалась опасной, была не так уж велика, и зверь спокойно обошёл её сбоку, осмотрел и уже собирался отплыть, но тут «рыба» сделала какое-то странное движение, что-то длинное и тёмное, как щупальце головонога, взвилось над водой, и прежде чем дельфин успел осознать опасность, его толстую шею резко захлестнула ремённая петля. В следующее мгновение Пентесилея вскочила верхом на «морского коня», что есть силы стиснув коленями скользкую кожу.

Будто самый настоящий конь, дельфин взвился над водой, упал, перевернулся и заметался, стараясь сбросить всадницу. Казалось невероятным, что она сохраняет равновесие и удерживается на нём. Это было высшее искусство амазонки-наездницы, которым владеют не все они, и лишь очень немногие умеют покорить дикого дельфина. Обычно дельфинов сперва подманивают и приручают, кормят рыбой, приучают к близости человека, долго играют с ним в воде, после чего он уже спокойно позволяет амазонке сесть на свою спину или, накинув на его тело петлю, плыть, прицепившись к ней. Лишь некоторым удаётся одолеть неприручённого дельфина, оседлать и подчинить своей воле так же, как они делают на суше с лошадьми. Обычно царицу амазонок выбирают лишь из тех, кому по силам такой подвиг, хотя главными при выборе всегда остаются доблесть в битвах, находчивость и ум.

Почувствовав, что неведомое существо цепко держится на его спине, огромный дельфин резко ушёл в воду. Это было опасно — если он станет погружаться слишком быстро, кровь прихлынет к голове наездницы, и она может погибнуть. Кроме того, дельфин способен оставаться под водой куда дольше человека, и для Пентесилеи существовала вторая опасность — задохнуться. Но она действительно умела очень подолгу не дышать, а что до быстроты погружения, то это её не особенно пугало: дельфины — прекрасные пловцы, но не самые лучшие ныряльщики, они редко уходят в глубину по прямой, а погружаются с небольшой скоростью.