Возвращение в Мир Смерти

От космопорта до ближайшего города ехали почему-то по монорельсе в маленьком, тесном, набитом людьми вагончике и с черепашьей скоростью — километров триста в час. Потом в грязном и скудно освещенном зале отстояли громадную очередь, образованную сплошь мрачными, молчаливыми, плохо одетыми людьми. Наконец прорвались к окошечку кассы и за какие-то смешные полкредита купили на всех билеты, то есть три клочка серой бумаги, дающих право лететь в нужном им направлении на допотопном аппарате с двигателем внутреннего сгорания и верхним расположением вращающихся несущих лопастей, называемом здесь «вертокрыл». У Язона возникло сразу два вопроса. Первый: почему нельзя заплатить больше денег, но в очереди не стоять? И второй: почему они вообще не полетели в лес на собственном транспорте, нелепо оставленном в порту? Ответ был удивительно скучен, прост и на оба вопроса один: так не положено. Закон.

Экшен явно не имел ничего против установленных на планете правил, более того, не собирался их обсуждать и вообще сделался молчалив и как-то даже печален. Язон и Мета тоже на всякий случай помалкивали. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Была такая древняя поговорка. Язон плохо помнил, что такое монастырь, но смысл был ясен. Унылые фермеры, сопровождавшие их всю дорогу, выглядели и вовсе полусонными, разговаривать с ними было невозможно. Но, с другой стороны, и опасности никакой от этих людей не исходило. Уж кто-кто, а Мета любую враждебность почувствовала бы сразу. Однако стрелять было явно не в кого, и пиррянская амазонка сама начала потихонечку засыпать под мерный гул ужасного керосинового движка.

Очевидно, тот же странный закон, столь уважаемый Экшеном, предписывал перевозить людей в количествах на пределе грузоподъемности, натолкав их в холодный трюм скрипучего и ржавого вертокрыла, которому уже лет десять полагалось лежать на свалке, а не летать под облаками в поисках неизбежной аварии. И очевидно, все в том же законе было прописано, что ни за какие деньги пилот вертокрыла не может доставить их в конечную точку маршрута — только до обозначенного в его путевом листе поселка. А дальше следовало, приобретя очередной зеленовато-серый билетик, часа два ждать, а потом еще примерно столько же трястись по абсолютному бездорожью в ужасного вида шестиногом экипаже, напоминавшем навозного жука и имевшем соответствующее туповатое название — шестиход.

Конечная цель их путешествия называлась «Приют охотника». Это был крошечный отель, одиноко притулившийся на краю леса. Приют, похоже, так себе, но Экшен уверял, что в нем можно вполне пристойно перекусить и заночевать. Однако в том не было необходимости, так как прибыли они на рассвете. Решено было, не задерживаясь, без лишних слов, углубляться в лес. Вдруг сразу повезет поймать кабана — тогда и отдохнут.

Начался мелкий противный дождик — типичная осенняя погода — и стало ужасно тоскливо. Язону вдруг все происходящее показалось до невозможности нелепым. Где-то тут, на этой планете, умирала его мать. На далеком Пирре новая угроза нависла над городом и портом, над всеми жителями. На неведомых мирах центра Галактики ждала своей разгадки таинственная шифровка, перехваченная Специальным Корпусом и имеющая к Язону прямое отношение. А он топтал рублеными подошвами десантных ботинок палую листву кленов и ясеней в глухом лесу северо-восточного континента и ждал встречи с никому не нужным стальным кабаном. Никому не нужным… Стоп! С чего это он взял? А вот с чего.

— Экшен, — повернулся Язон к брату, нарушая непомерно затянувшееся молчание. — Скажи, а почему никто, кроме нас, не рвется сюда, чтобы встретить и победить страшного лесного зверя? Ведь объявление делали для всех.

— А потому, брат, что героев во все времена было немного, — странно ответил Экшен. — Вот и сегодня далеко не каждый может решиться выйти на опасную тропу ритуальной охоты.

— Что значит «ритуальной»? — зацепился Язон за последние слова.

— Да ты что, забыл? — удивился Экшен. — В этих краях испокон веку бытовала такая традиция. Повзрослевшие юноши, соблюдая ритуал, отправлялись на охоту к подножию горы Билион…

И тогда Язон вспомнил. И сразу узнал места, по которым они сейчас шли. Лес — он везде лес, а к тому же дождь, туман, утренняя предрассветная хмарь. Когда же они вышли вновь на открытое пространство, сквозь мутную завесу воды проступили темные очертания горы Билион, поросшей колючим кустарником, и в памяти Язона разом пробудились детские и юношеские воспоминания. Они теперь действительно находились совсем недалеко от родительского дома, вот только путь держали не туда, а к подножию горы.

— Я ни разу не участвовал в такой охоте, — улыбнулся Язон. — Ты же помнишь, Экшен, я с детства не любил соблюдать никаких правил. Но слышать-то, конечно, слышал про все эти чудеса. Дескать, боги каждую осень посылают нам испытание в виде страшных чудовищ, каждый раз новых… Правильно я помню?

— Правильно, — кивнул Экшен. — Мне еще рассказывали, что гора Билион