Возвращение Жанны д‘Арк

Недоброжелатели обвиняли Филиппо в том, что он «создал вакуум» вокруг Марин Ле Пен. На это Флориан отвечал обычно, что «большинство тех, кто работал с президентом партии, продолжают с ней работать… было два или три человека, которым пришлось уйти, но не думаю, что это было связано со мной».

Тем не менее, факт остается фактом: именно Флориан Филиппо остается наиболее раздражающим «старую гвардию» Национального Фронта приближенным Марин Ле Пен. В частных беседах некоторые бывшие активисты НФ говорят, что ушли из партии из-за новых «любимчиков Марин». И Филиппо здесь удерживает «почетное» первое место: не в последнюю очередь, из-за своих сексуальных предпочтений.

Смутные слухи о сексуальной ориентации главного стратега Марин Ле Пен ходили в партии давно, но подозрения особенно усилились после того, как Филиппо отказался участвовать в массовых демонстрациях против закона об однополых браках (2013).

Когда журналисты поинтересовались его сексуальной ориентацией, Филиппо ответил: «Я никогда не распространяюсь о своей частной жизни. Этого вы никогда не узнаете».

Однако пронырливые СМИ все-таки раскопали некоторые детали частной жизни вице-президента НФ: в декабре 2014 г. французский таблоид Closer опубликовал фотографии Филиппо в компании некоего молодого человека с заретушированным лицом. Папарацци выследили вице-президента в Вене, где он проводил уик-энд. Несколько издевательская подпись под фотографией, помещенной на обложку журнала — «„ДА“ любви для всех!» (Oui à l'amour pour tous!), повторяла лозунг кампании в поддержку однополых браков, проводившейся во Франции накануне принятия закона. Характер фото не оставлял сомнений в том, какого рода отношения связывают Филиппо и молодого человека, личность которого журналисты предпочли скрыть, указав только, что это «французский тележурналист и активист ЛГБТ-движения».

«Аутинг» Филиппо вызвал скандал в партии и вновь оживил приутихшие с лета 2013 г. разговоры о засилье «гей-лобби» в руководящих эшелонах Национального Фронта.

Проблема «гей-лобби» в Национальном Фронте

До прихода к власти Марин Ле Пен партийная позиция по отношению к гомосексуалистам была однозначной: им нечего делать в рядах Национального Фронта. D 1999 г. НФ вел неравную борьбу с ПАКСом (принятым в итоге в ноябре 1999 г.) — комплексом законодательных актов, обеспечивающих минимальные личные и имущественные права парам (как гомосексуальным, так и гетеросексуальным) проживающим вне брака, то есть, по понятиям католиковтрадиционалистов, «в грехе». В программе НФ 2001 г. прямо говорилось, что «Этот закон(ПАКС— К. Б.)принят исключительно в интересах организованного лобби (менее 300000 человек, четверть из которых проживают в Париже), требующего принятия их девиантного поведения в качестве социальной нормы».

[154]

В 2006 г. риторика несколько смягчилась. В интервью радио BFM Жан-Мари Ле Пен заявил, что вообще ПАКС его не слишком-то и интересует, но «если эта формула позволяет некоторым людям взаимно заботиться о своих материальных интересах — я не вижу в ней ничего непристойного».[155]

Тем не менее, в вопросе об однополых браках и усыновлении детей гомосексуальными парами, Ле Пен-старший, оправдывая свое прозвище, был несгибаем, как бретонский менгир. «Семья — это прежде всего, мужчина и женщина

, — заявлял он в том же интервью. — Я против уравнивания полов, против социального моделирования…»

Но уже в программе НФ 2007 г. никаких выпадов против ПАКСа уже не содержится. Это явно связано с возросшим влиянием «наследницы» — Марин.

По отношению к ПАКСу Марин высказалась следующим образом: «Это превосходно, особенно для не гомосексуалистов, поскольку ПАКС затрагивает 95 % гетеросексуалов, и только 5 — гомосексуалов».[156]

С точки зрения здравого смысла ее можно было понять: поколение, которое она представляла, «банда завсегдатаев ночных клубов», не говоря уже о более молодых кадрах, которые пришли вслед за ней в руководство партии, гораздо чаще сталкивалось с бытовыми и материальными проблемами, возникавшими у пар, живших в гражданском браке, чем старшее поколение, в значительной степени выросшее в атмосфере буржуазных условностей и старой морали.