Возвышение Меркурия. Книга 5

Я оглянулся на лестницу. Надо будет потом проверить. Боюсь, к полубогам этот мир ещё не готов. Для начала надо очистить его от бездновых тварей, что зовутся Хранителями и Чернокровыми. А потом разобраться в глобальной подоплёке происходящего.

— Мы всё рассказали. Теперь твоя очередь. Что было внутри Пробоя? Какие классы монстров встретились? Что произошло с Хранителями?

Я посмотрел на задавшего вопрос Егорова и обратил внимание, как разом посуровели лица всех присутствующих. К слову, представителя самих Хранителей здесь не было. Решили не присылать? Или те, которые погибли в Пробое, были единственными на провинцию?

— Внутри были другие порталы, которые вели в иные сегменты Пробоя. Самый первый был пуст, поэтому я отправился на разведку дальше. В целом всё шло достаточно неплохо, пока вокруг не начали массово открываться новые проходы, из которых повалили монстры. Тогда пришлось отступать. Чудом добрался до выхода.

Действительный статский советник нахмурился и тяжело вздохнул.

— А закрылся он почему тогда? Раз ты «просто прорвался к выходу»?

— После массового открытия новых проходов, началось нечто странное. Потоки хлещущей энергии, мерцание самих порталов, да и фон изменился. Возможно он развалился сам по себе. Либо что-то внутри спровоцировало его на разрушение.

Егоров молчал, буравя меня внимательным взглядом. А вот его условный коллега из Третьего отделения чуть подался вперёд.

— Что с Хранителями? Внутрь ушло девять человек. Ни один из них не вернулся.

Я с максимально невинным видом пожал плечами.

— Не встречал их там. Вполне вероятно, они ушли намного глубже и не успели выбраться.

На лице смертного появилось искреннее недоумение.

— То есть… Они остались в Пробое? Когда он разрушался?

Судя по всему, сейчас он пытался сообразить, какие из этого сделать выводы? Что ушедший внутрь отряд однозначно мёртв или ещё может оказаться живым.

— Либо погибли ещё до этого. Разнообразных тварей там хватало.

Полковник настороженно прищурился и расставив ноги, стал похожим на гончего пса из свиты Дианы, что сделал стойку на дичь.

— А как вы сами выжили, господин Афеев?

По лицу Егорова скользнула тень предвкушения и я не стал разочаровывать советника.

— Родовые техники. И немного удачи.

Мгновение офицер молча пялился на меня. Потом звучно хмыкнул.

— При всём уважении к родовым секретам, сейчас мы имеем дело с ситуацией, которая выходит далеко за рамки всех стандартов.

Улыбнувшись, я ответил ему в той же тональности.

— При всём уважении к Третьему отделению, у меня есть полное право ничего и никому не рассказывать о родовых техниках. В случае необходимости, могу предоставить вам номер секретаря своего адвоката. Все претензии, можете адресовать ему.

Тот разом чуть обмяк и перестал походить на боевого пса — теперь на диване снова сидел усталый мужчина в форме, у которого заметно выпирал живот.

Покосившись на Егорова, махнул рукой.

— Адвокат не нужен. Просто я надеялся на содействие.

Действительный статский советник неожиданно кивнул.

— Я тоже когда-то надеялся. Но быстро понял, что тут ничего не дождаться.

В голове уже давно крутился вопрос, который я сейчас собирался озвучить, но меня опередил заговоривший Шуйский.

— А что с артефактом? Откуда он? Это трофей из Пробоя?

Сместив взгляд на куб, который так и лежал на столике около Егорова, я задумчиво протянул.

— Трофей из Пробоя. Мой законный трофей, если что.

Советник покосился на куб и пожал плечами.

— Так его никто и не отнимает. Просто нестандартная вещица — обычно такого в Пробоях не находят. Я ни разу за всё время службы не слышал, чтобы оттуда выносили артефакты.

Захотелось сказать, что он ни разу не видел, какую добычу выносят Хранители. У тех то наверняка было немало всего, включая и артефакты. Но вместо этого, я озвучил совсем иное.

— Бывает всякое. К тому же, Пробой был не совсем обычным.

Я увидел, как вскинулся Шуйский, чей рот уже открывался для вопроса и поспешил задать свой собственный.

— Что с конфликтами родов? Ореховы не пробовали на зуб усадьбу, пока меня не было?

Никаких обращений от последователей я не чувствовал. Печати в их разуме тоже ощущались стабильными. То есть, все были живы. Но на всякий случай стоило прояснить ситуацию.

Егоров цокнул языком.

— Только пришёл в себя, как рвёшься воевать? Пробой закрыт, с этой полуночи действие императорского указа прекращается. Дворяне снова могут убивать друг друга в неограниченных количествах.

В последних словах прозвучало некоторое неодобрение, на что я вполне резонно заметил.

— Некоторые просто не оставляют иного выбора.

Собеседник неожиданно грустно усмехнулся.

— Классическая история. У кого-то нет выбора и он начинает войну, заливая окрестности кровью.

Интересно, это у него личное? Кто-то из близких погиб во время подобного конфликта? Или переживает за потери, рассуждая с точки зрения государственного чиновника?