Возвышение Меркурия. Книга 9

Сандал, который облетал дворец, подтверждал догадки — в основном бодрствовала только прислуга, да гвардейцы из охраны. Последние сменялись чётко по сменам, и по-моему, это был единственный механизм, который сейчас функционировал, как надо.

Вход в покои принцессы охраняла пятерка гвардейцев в ранге Мастера. Заметив приближающихся нас, они переглянулись и за секунду сменили свои позиции, как будто готовясь к схватке.

Остановившись перед офицером в чине майора, который хоть и старался смотреть на меня, но всё равно косил глазами в сторону Оболенского, я коротко изложил суть нашего визита.

— Её Высочество необходимо разбудить.

Тот махнул головой.

— Таких приказов не давали.

Секунду подождав, я понял, что он не шутит и надавил голосом.

— В Европе в любой момент может полыхнуть война, а большинство людей или уже выпали из работы, или валятся с ног от усталости. Хочу напомнить, завтра Княжеский Сход, к которому нужно быть готовыми.

Гвардеец повторил свой жест.

— Приказов на этот счёт не поступало.

Рядом удовлетворённо хмыкнул князь Оболенский.

— Ну вот видите. К Даше не пускают, а будить её не хотят. Мы сделали всё, что могли. Теперь я в Стамбул.

Внутри ворохнулось раздражение и я отправил внутрь покоев царевны Сандала. Само собой, её комнаты были прикрыты барьером, который защищал от проникновения призрачных конструктов. Но я бы не назвал его, по-настоящему сильным — дракону хватило потянуть из меня толику божественной мощи, как щит был проломлен.

Оболенский хмыкнул в усы, а охранники разом повернулись к двери, набрасывая кольчуги и готовя к бою оттиски. Один даже создал в воздухе небольшой призрачный конструкт птицы. Правда совсем крохотный — что-то напоминающее ласточку.

— Не беспокойтесь, господа. Это мой спутник.

Сандал перевёл в призрачное состояние часть воды из стоящего на тумбочке стакана, после чего вернул ей материальный вид прямо над лицом Рюриковны. А ко мне повернулся майор гвардии, чьи брови сошлись на переносице.

— Формально, это нападение.

Раздражение всё же прорвалось наружу — чуть наклонившись к нему я процедил.

— А на деле, вас всех стоит казнить за отсутствие мозгов и нежелание брать ответственность, в то время, как госпоже и всей стране угрожает опасность. Но как видишь, вы ещё живы. Не советую проявлять в общении со мной спесь, солдат. Или Дарье придётся подбирать себе новую охрану.

Вырвался не только гнев — по разуму гвардейцев хлестнула моя аура. Дезориентируя и деморализуя, пугая и заставляя вливать всю силу в кольчугу, вынуждая замереть на месте из-за страха сделать хотя бы шаг.

Её почувствовала и Дарья, которая уже поднялась с постели, так зыркнув на Сандала, что тот сразу устремился прочь. Да и князь Оболенский, что стоял сбоку, оценил приём.

— Неплохо, сударь. Весьма неплохо. Если вы умеете вот так же, но на целый город, я пожалуй пригласил бы вас в одно занимательное путешествие.

Я покосился в сторону патриция, а дверь распахнулась и в проёме показалась сонная и хмурая Дарья.

— Что тут происходит? Какого беса в мои покои вламываются и обливают меня водой?

Дева тоже спала не раздеваясь, из-за чего мундир был изрядно помят, а её вид не слишком напоминал облик царственной особы. Тем не менее, тембр голоса оказался таким, что гвардейцы моментально рассыпалась в разные стороны, а их командир неуверенно кивнул на меня.

— Это всё он, Ваше Высочество. Я предупреждал, что вас нельзя беспокоить.

Взгляд Рюриковны сместился в мою сторону. Ауру я уже убрал, так что оставалось только пожать плечами.

— В Пруссии переворот, Бавария и Польша могут в любой момент объявить ей войну, а во дворце почти не осталось тех, кто может продолжать работу. Я не могу сам отдавать приказы твоим людям и взять на себя всю рутину.

Чуть наклонив голову набок, несколько секунд хмуро рассматривала меня, в процессе о чём-то раздумывая. Наконец, медленно кивнула.

— Тогда меня следовало разбудить раньше. И втолковать всё этим олухам.

На последних словах, движением подбородка указала на своих охранников, которые чуть побледнели. Майор, вроде бы даже собирался оправдаться, но не успел — взгляд царевны упал на князя Оболенского, который совершал стратегическое отступление по коридору, успев продвинуться на добрый десяток метров.

— Стоять! — лязгнул металлом голос Дарьи.

— Ваше Высочество, — отвесил неглубокий поклон чуть смущённый князь.

По-моему, он хотел продолжить, но смертная не позволила, перебив патриция.

— Куда вы собрались, Ратибор? Уж не бежать ли из моего дворца? И что вы здесь вообще делаете, если должны охранять Дмитрия?

Тот со слегка растерянным видом развёл руками.

— Цесаревич в моей комнате для медитации. Оттуда ему выбираться дней двадцать. Если повезёт.

Что такое медитация, я в общих чертах знал. Как выглядят комнаты для неё, конечно, не представлял. Но предполагал, что в них не должно быть чего-то настолько сурового, чтобы на два десятка дней задержать одного из Рюриковичей.

— А не слишком жестоко? Он вообще сохранит рассудок?