Возвышение Меркурия. Книга 9

Через какие-то десять секунд я уже ступил на перрон, оказавшись рядом с Оболенским и лично обозрел ситуацию.

Растерянный князь, стоящий напротив солидный мужчина в пальто и молодая женщина, к чьей длинной юбке жалась пара мальчишек лет семи.

— Вы опозорили мою дочь! Не отвечали ни на одно письмо! А между тем она всё это время растила ваших сыновей. Сожгла свою жизнь ради вас, князь!

Польский был похож на один из тех языков, что использовали восточные племена. Конечно, с тех пор успел серьёзно измениться, но перед отъездом я освежил знание языка, банально пробежав глазами несколько книг. Так что говорившего хорошо понимал.

Как, собственно, и патриций, что стоял справа от меня с опавшими усами и пялился на детей. Судя по всему, он правда о них ничего не знал.

Приблизившись, я на русском шепнул.

— Уверены, что они ваши, князь?

Тот горестно покосился на меня и кивнул.

— Наш Дар внутри. Мои.

Интересно. Сам я наличие Дара чувствовал, но вот идентифицировать его не мог. Как и в случае с самим Оболенским, собственно говоря.

— Я требую компенсации за потраченное время и ресурсы. А ещё вашей женитьбы на моей дочери! Как минимум, устройства её жизни. Это будет честно!

Голос пожилого поляка разносился по перрону — на нас оглядывались люди, а в стороне замер полицейский патруль, не зная стоит им вмешиваться или нет.

Князь молчал, по-прежнему смотря на детей. Я же покосился за спину, где объявился Билли. Не знаю, чем их вчера поил Оболенский, но выглядел капитан паршиво. Его даже шатало. Настолько, что тот опёрся рукой о стенку.

Местный патриций попятился назад, с некоторой опаской смотря на морского охотника. А я попытался выправить ситуацию.

— Со всем уважением, но мы только прибыли в вашу столицу. Как только разместимся, князь пришлёт к вам кого-нибудь из своих людей и назначит место встречи. Поверьте он будет крайне рад обсудить вопрос воспитания своих сыновей.

Оболенский утвердительно кивнул, но тут же растерянно оглянулся на вагон. Видимо вспомнил, что не взял с собой никакой свиты. Впрочем, со стороны казалось, что он смотрит на Билли, который вяло махнул патрицию рукой.

Из соседнего вагона показалась Лера, следом за которой вылетел Жорик, сразу повернувший к нам голову.

Поляк посмотрел на Билли. Потом глянул на Жорика. С опаской осмотрел вагон за спиной князя, видимо прикидывая, кто ещё там может скрываться. Чуть изменившись в лице, уточнил.

— Не обязательно использовать для таких поручений собственных свитских. В Варшаве есть прекрасные курьерские службы, которые с радостью передадут послание.

Сандал, который облетал вокзал, продемонстрировал мне нескольких смертных, которые с напряжённым вниманием наблюдали за сценой разговора. Пожилая женщина скорее всего была матерью партнёрши Оболенского, а вот трое разновозрастных мужчин, могли оказаться братьями или родственниками.

Впрочем, один из них как-то слишком уж стискивал зубы. Не смотрят с таким выражением на сестру, которая спуталась с иноземным патрицием и родила ему детей.

Пальцы девы были скрыты перчатками, так что не имея возможность проверить самый очевидный фактор, я потянулся божественной мощью к разумам детей. Интересно. Совсем недавно с ними плотно поработали. Настолько, что перелопатили всю структуру воспоминаний, судя по всему, заменив большую их часть. Это не походило на уровень небольшого патрицианского рода, что решил воспользоваться «золотым билетом». Ни один из присутствующих здесь не тянул на сильного Одарённого, который мог бы владеть ментальными техниками подобного уровня.

А ещё это значило, что жизнь у сыновей Оболенского вряд-ли была наполнена радостью. Скорее уж наоборот. Правда, говорить об этом князю прямо сейчас, не стоило. Бойня на железнодорожном вокзале — такое себе начало дипломатического визита.

— Оставьте нам вам адрес и князь пришлёт кого-то с письмом. После чего мы встретимся с вами. Не беспокойтесь.

Седой мужчины с некоторым сомнением глянул на меня. Потом посмотрел на до сих пор молчащего князя.

— Я хочу услышать это от самого виновника.

Усмехнувшись, я сделал шаг вперёд, приближаясь к патрицию и изменил тон голоса, слегка давя аурой.

— Вы не доверяете моим словам? Не верите графу Афееву, хранителю Малой императорской печати? Своим поведением, вы оскорбляете не только меня, но и весь род Рюриковичей.

Смертный отступил назад и почти сразу нервно кивнул. Полез в карман, доставая оттуда конверт. Вот же безднов пёс. Заранее всё приготовил, предполагая, чем завершатся переговоры на перроне.

Через несколько секунд конверт оказался в моих руках, а поляки двинулись в сторону здания вокзала. Убрав бумаги во внутренний карман пиджака, я посмотрел на Ратибора.

— Думаю, нам пора князь.

Тот отвёл глаза от небольшой процессии, которая зашла в здание и уткнулся в меня задумчивым взглядом.

— Эти дети, настоящее чудо, граф. Раз они появились на свет, вопреки всему, я должен забрать их с собой.