Возвышение Сталина. Оборона Царицына

Надо заметить, что использование барж в качестве передвижных (а вдобавок еще и мобильных) тюрем носило в Гражданскую войну достаточно массовый характер. Очевидно, первый прецедент использования тюремных барж имел место в июне 1918 года, во время эвакуации Уфы под натиском чехов, на железную баржу было погружено 102 арестанта — 68 пленных чехов и 34 заложника из местной «буржуазии». Баржа была отбуксирована к Сарапулу, где местная ЧК расстреляла 9 заложников, остальные были переведены в городскую тюрьму[311]. Во время Ярославского мятежа в июле 1918 года повстанцы полковника Перхурова аналогичным образом использовали баржу в качестве надежного места заключения для арестованных большевиков. Осенью 1918 года получила мрачную известность «баржа смерти» на Каме, в районе пристани Гольяны, организованная ни кем-нибудь, а популярными ныне воткинскими рабочими-повстанцами; на ней были расстреляны около 60 человек[312]

. Одному из узников этой баржи удалось бежать и добраться до красных позиций, после чего командующий Волжско-Камской флотилией Раскольников выслал вверх по реке три миноносца, которые захватили баржу вместе с буксиром, отвели к своим и освободили заключенных[313]. Известно, что в марте 1919 года, при первом занятии Одессы «Вооруженными силами Юга России» аналогичная баржа использовалась в качестве тюрьмы деникинцами, о чем встречаются упоминания в мемуарной и публицистической литературе; например, на этой барже был расстрелян разведчик-чекист, переводчик при штабе французского экспедиционного корпуса Жорж де Лафар.

Не будем забывать, что Чрезвычайные комиссии являлись централизованными организациями, они вели отчетность по всем арестованным и расстрелянным, и если где-нибудь в уездной ЧК кого-то вполне могли расстрелять без составления отчета, то уж никак не в крупном промышленном центре, где все было на виду и не могло не вызвать реакцию властей.

Это и произошло в Царицыне. Командированный сюда член коллегии Нефтяного комитета К. А. Махровский с тревогой сообщил в Москву, что 19 августа местной ЧК здесь были расстреляны 5 человек, 20-го — 4 человека, 21-го — 1 человек. Очевидно, в ответ на эту информацию из Москвы пришло указание разобраться. Ленин, по его собственным словам, сказанным в 1919 году на VIII съезде партии, был очень обеспокоен случившимся: «Я думал, что это ошибка, думал, что расстреливают неправильно… я ведь телеграфировал: будьте осторожны»

.

22 августа исполком Царицынского совета избрал комиссию по проверке деятельности Царицынской ЧК. Заметим, что ранее в Царицынской ЧК уже имели место расстрелы сотрудников за превышение служебных полномочий[314]. Однако на это раз в ЧК заявили, что имеют неограниченные полномочия из Центра и на месте никому отчета о своей деятельности давать не будут[315]

. Расстрелы имели место и в последующие дни — однако их масштабы не ясны; очевидно, что до 30 августа они были штучными.

По данным, выявленным И. С. Ратьковским, с января по июль 1918 года по всей территории России органами ЧК было расстреляно 278 человек, из них около половины составлял уголовный элемент, а еще четверть — советские служащие, красноармейцы и чекисты; на долю контрреволюционеров приходилось порядка четверти, то есть около 70 человек. В августе были расстреляны уже 403 человека, из них четверть уголовников и 10 % советских работников. Таким образом, число расстрелянных «за контрреволюцию» резко увеличилось, вырос и их процент в общем количестве жертв ЧК. Однако расстрелы по приговорам ЧК сразу нескольких человек все еще случались достаточно редко — отсюда и весьма быстрая реакция на случившееся в Царицыне ак Москвы, так и местных советских властей. Вряд ли в этих условиях можно было безнаказанно затопить баржу с заключенными.

Однако 30 августа в Москве, на заводе Михельсона двумя пулями из «браунинга» был тяжело ранен Ленин. Одновременно в Петрограде был убит председатель местной чрезвычайной комиссии М. С. Урицкий. Заметим, что к этому моменту ПетроЧК успела вынести всего 21 смертный приговор, из которых 10 за уголовные преступления и преступления по должности, остальные — за довольно бессмысленный заговор, по утверждению Марка Алданова, вызванный резким неприятием Брестского мира; его участники даже планировали взорвать Смольный. Заметим, что до августа в Петроградской ЧК расстрелов не было вообще. К несчастью, среди расстрелянных оказался любовник студента Леонида Канегиссера…