Вперед в Ссср (СИ)

Отбились. Где-то все же враги сумели влезть на стену, чтоб перед камерой сабельками помахать (не везде же с пулеметом успеешь, фронт широкий) - но отбились. Нам больше возни было все сцены отснять, имея весьма ограниченную натуру - но сделали. В кадре поле с бесчисленными тушками "убитых врагов" - по жизни, куда убитые с прошлого эпизода делись, если ландшафт вполне узнаваем, и кто костровые столбы выкопать успел? А ведь много трупов, за двое-трое суток в жаркое лето, здесь было бы как после газовой атаки - опять же Синьчжунское наше сидение вспоминаю, ой и погано там было под конец, не продохнуть! Но будем считать, что давешний парламентер не только неудовольствие высказать приезжал, но и банально договориться о выносе тел, к взаимной выгоде, тем - своих похоронить по-людски, и мародерка конечно, нам - чтоб не воняло.

А полностью фраза Клаузевица звучит - военное дело простое и понятное, но воевать сложно. То есть думать особенно не надо, но трудно встать и идти туда, где тебя могут убить. Точно, этому Карлу диверсом не быть.

В университете какая-то непонятная возня. Чем ближе 1 сентября, начало занятий, тем выше накал страстей. По поступившей информации, "антибандеровцы" (среди которых тон задают именно "кружковцы" Линника) удерживают "украинцев" от каких-либо действий, говоря вроде правильные слова о проклятой бандеровщине, об интернационализме, и "давайте жить дружно, мы все - советские люди". Внешне все замечательно - вот только я отчего-то не верю. И "пятой точкой" чую, но понять не могу, где подвох?

Следующий эпизод фильма - городские католики, пятая колонна, ночью попытаются ворота открыть, спасая свои души от отлучения. Не зная или не веря, что их тоже собираются резать.

Анна Лазарева.

В этот раз ректор, товарищ И.Н.Куколь, буквально расстилался в любезности. Даже неудобно было.

-Конечно, дорогая Анна Петровна, организуем все в самом лучшем виде! Отлично понимаем, что Константин Феодосьевич будет рад пообщаться со своими будущими студентами. А нашему юношеству весьма полезно послушать мысли человека со столь интересным жизненным путем. Ученик самого Грушевского...

-...подданного Австро-Венгерской империи, и одного из организаторов проавстрийского "легиона сечевых стрельцов", как было написано в обвинительном заключении 1914 года - подхватываю я - ладно, про "шпионаж в пользу оной империи, опускаю", это кровавые палачи самодержавия могли и придумать. Вернувшись в Киев уже после Февраля 1917, гражданин Грушевский (ну не надо морщиться, Иван Никифорович, я "гражданин Российской республики" имею в виду) заявлял, что целью своей деятельности видит формирование украинской государственности и украинского национального сознания - то есть признавая, что на тот момент таковых не было. Был избран главой Центральной Рады, единственными запомнившимися деяниями которой были, договор с Германией о капитуляции и оккупации украинской территории и кровавое подавление большевистского восстания в Киеве в январе 1918 года. После чего, свергнутый Скоропадским, бежал в Вену и пребывал там до 1924 года, когда попросил дозволения вернуться в СССР. Получил кафедру профессора истории в Киевском университете, избран академиком АН СССР, в тридцать первом арестовывался, но быстро освобожден, умер своей смертью на курорте в Кисловодске в 1934. Я ничего не перепутала, Иван Никифорович?

Ректор качает головой. Не понимая, к чему я клоню.

-Теперь к гражданину Штеппе перейдем, раз уж о нем речь - продолжаю я - офицер армии Врангеля, не подвергшийся за это никаким репрессиям, затем советский профессор, докторская диссертация по истории европейской культуры. В войну, когда советские люди сражались с германским фашизмом, не жалея себя, гражданин Штеппа в оккупированном Киеве не только редактировал поганый листок, но и писал псевдонаучные статейки о вреде еврейской расы, удостоенные благодарности немцев. При отступлении фашистских войск с Украины, бежал с ними, и был задержан СМЕРШ уже в Германии причем при попытке удрать дальше на запад. Абсолютно никаких свидетельств о его "помощи партизанам и подпольщикам", о чем пишет ваша университетская газета, не найдено - зато есть сведения о его причастности к событиям в Бабьем Яру, касаемо пропагандистского обеспечения, когда он убеждал киевских евреев не прятаться, не бежать, ничего не бояться. И вы, Иван Никифорович, считаете такого человека, достойным примером для советской молодежи?

Мне интересно, как ректор выпутается? Прояснить для себя его мировоззрение - да и просто, поставить на место.

-Ну, дорогая Анна Петровна - произнес он наконец, после паузы - однако же если наша Советская Власть и правосудие сочли, что Константин Феодосьевич может занять место среди преподавательского корпуса нашего университета. Кто мы такие, чтобы решения высших инстанций сомнению подвергать? Я так понимаю, что это приказ свыше? Раз мне сам Алексей Федорович звонил.