Вперед в СССР

Леночка оделась просто — в джинсовый костюм и слегка накрасила губы.

Машина выехала на проспект, но проехав два квартала, неожиданно машина задергалась, поехав рывками.

— Вот, Лена, говорила я твоему папе — нужно в автосервис съездить…

— Мария Николаевна, остановите у обочины, я посмотрю.

Женщина удивленно посмотрела на меня в зеркало заднего вида, и припарковалась у края дороги.

Я шустро вышел, скомандовав:

— Потяните рычаг капота!

— Сережа, если бы я еще знала, где он находится…

Я подошел и нагнувшись дернул рычаг, почувствовав от Лениной мамы пьянящий аромат французских духов, с легким запахом горной лаванды. Такие же духи любит и моя жена.

Осмотрев двигатель, я обнаружил, что оторвался провод на датчике холостого хода. Поджав наконечник, я вставил его обратно.

— Все, теперь можно ехать, — закрыв капот, я уселся на свое место.

— Фантастика! — воскликнула Мария Николаевна. — работы на минуту, а в мастерской, наверное, три рубля бы содрали. Сергей, ты разбираешься в моторах?

— Так, немного…

— Вот, Лена, присмотрись к молодому человеку — золотые руки у парня.

— Мам, благодаря Сереже, у меня сегодня первая пятерка по алгебре.

Я отвернулся к окну, неожиданно почувствовав, что покраснел.

На концерте было шумно. Молодой Слава Бутусов, в длинном, черном сюртуке, пел свои хиты. Длинноволосый музыкант на саксофоне взрывал зал звонкими переливами между аккордами бас-гитар. Милицейское оцепление едва сдерживало фанатов, рвущихся на сцену. Но на концерте не было драк, пьяных выкриков, незнакомые люди держались за руки и подпевали песни. Это была дикая, первобытная энергетика, которая иногда случается на концертах. Когда Бутусов пел свою завершающую песню: «Гуд бай, Америка», многие не скрывали слез.

После концерта Лена предложила пройтись пешком.

— К половине десятого — домой, — погрозила Мария Николаевна, садясь в машину.

Мы вышли к набережной. Над рекой садился густой туман.

— Знаешь, Сережа, у меня после концерта энергия прямо бьет ключом. Будто я на полгода зарядилась. Согласись, необычная музыка?

— Классная. Я думаю ее и через тридцать лет, и через пятьдесят будут слушать.

— Я так далеко не заглядываю. Знаешь, я даже не знаю, кем буду, когда вырасту. В сочинение написала, что детским врачом, а сама сомневаюсь…

«Зато я знаю — выйдешь замуж за богатого американца и уедешь из страны …» — подумал я.

— А ты молодец. Написал, что хочешь быть строителем. Хорошая специальность. Зря Таня твое сочинение забраковала…

Она неожиданно влезла на бетонный парапет, ведущий вдоль крутого обрыва реки.

— Лена, осторожно, не упади.

— Но ты же меня спасешь?

— Спасу, но плаваю плохо, — буркнул я, и взял ее за руку для подстраховки.

Метров через пятьдесят она спрыгнула, и мы пошли вверх, по старым каменным ступеням.

— Сережа, а ты любишь стихи?

— Это смотря какие.

— Послушай.

Как во сне, с закрытыми глазами,

чувствуя дыхание ночи,нежно я коснусь тебя губами,и сильнее сердце застучит…

Нравится? Это я написала.

— Клево.

— Сережа, а ты когда-нибудь, уже делал это?

Я немного напрягся, и даже остановился:

— Что?

— Ты уже целовался? Знаешь, Маринка Седина сказала девчонкам, что тренируется на помидорах. Вот дура, да?

Мы зашли под каменную арку, впереди уже виднелся ее дом, кирпичная «пятиэтажка».

Лена схватила меня за руку, и обняв за шею, приблизила лицо, зажмурив глаза. Я легонько оттолкнул ее и отвернулся.

Она с силой выдернула руку и побежала к подъезду.

— Дурак! Тупица! И что в тебе только Вика нашла…

Я махнул рукой и побрел домой темными и узкими, но такими родными улочками.

Дома было темно. Раздевшись в прихожей, я прислушался: отец сидел на кухне и крутил ручку радиоприемника.

— Пап, а вы чего в темноте?

— Отключили электричество в жилых кварталах. Веерное отключение.

— Что за новости?

— Теперь часто будут отключать, пока новый ТЭЦ не запустят. Мощностей не хватает для нужд Трубного завода. Ты если спать пока не хочешь, подсаживайся, сейчас по «Маяку» концерт Юрия Антонова будет. Как, кстати, сами на концерт сходили?

— Выступление классное. Мне понравилось. Пап, а что, электричество каждый день будут отключать?

— Сергей, ну что ты пристал. Восемьдесят лет назад вообще электричества не было, и ничего, как-то обходились.

— Ну да. А еще мылись раз в неделю и в лаптях ходили. Ты бы еще каменный век вспомнил.

— А ты не злись, — нахмурился отец, — для нашей страны сейчас главное что? Правильно, — рост экономики. А он невозможен без модернизации новых заводов, увеличение мощностей. Ты брось эти мещанские штучки, ты же пионер — младший брат комсомола.

Я понял, что наш спор ни к чему хорошему не приведет, и выпив бокал теплого чаю ушел в спальню.