Впереди - Берлин !

Бригада Гусаковского нацелилась своим острием на Зеелов по единственной короткой дороге прямо к Берлину. Главные же силы корпуса Бабаджаняна пока еще находились на нашем правом берегу Одера. Кюстринский плацдарм был, по выражению Шалина, "и мал, и гол" - где уж разместить махину пяти армий фронта! Соединения теснились как могли.

С удовольствием разглядывали по дороге своих гвардейцев: свежевыбритые, подтянутые, задорные. Ордена и комсомольские значки так и сияют на новеньких гимнастерках.

Танки принаряжены к решающим боям: броню украсили надписи с бесконечно повторяющимся словом "Берлин": тут и "Впереди - Берлин!", и "Путь домой через Берлин", и, наконец, самая краткая - "Даешь Берлин!"

На головном танке Помазнев начертил схему предстоящего - последнего боевого маршрута бригады: "Плацдарм - Зеелов - Мюнхеберг - Берлин - рейхстаг".

- Не боевые машины, а прямо-таки выставка современного плаката, - пошутил Катуков.

- Инициатива группоргов, - объяснил Гусаковский. - В батальонах еще понаготовили знамена с бригадными значками, чтоб в Берлине водрузить.

В 1-й гвардейской бригаде у Темника картина была та же, что и у Гусаковского. На танках ветеранов сорок первого года начертано: "Москва Берлин".

- Что ж ты, Темник, ради наступления на Берлин побриться поленился? шутливо намекал Катуков на густые усы командира бригады.

- Не могу, товарищ командующий. Мои усы танкисты прозвали "Смерть Гитлеру". Убьют Гитлера - тогда сбрею!

- Ничего, подходящий зарок придумал!

Недалеко от Темника расположился и командный пункт Чуйкова. Командующий 8-й гвардейской армией давно славился гостеприимством, но, когда мы увидели подготовленные для нас блиндажные "апартаменты", решили, что на этот раз он сам себя превзошел. Здесь был построен целый подземный домище: просторное рабочее место, место для отдыха и столовая!

- Хороши у вас саперы, Василий Иванович! В который раз удивляемся!

- Чем богаты, тем и рады, дорогие товарищи танкисты!

Прекрасно замаскированный саперами наблюдательный пункт армии. Не только с воздуха - буквально в сотне метров его невозможно было заметить. Мои руки сами потянулись к биноклю: ну-ка, что там, у противника, делается?

К вечеру приехал Военный совет фронта.

Нервничаем: ведь в три начнется!

- Передовые батальоны все сделали, Василий Иванович? - спрашивает командующий фронтом. Чувствуется, что и он взволнован.

- Двое суток, четырнадцатого и пятнадцатого, непрерывно боем разведывали противника при поддержке артиллерии и танков. Доходили до первой, даже до второй траншеи.

Сведений разведка боем дала немного. Подтвердилось лишь то, что мы знали и раньше. Маршал Жуков тут же спросил Чуйкова:

- А свой план наступления мы этим не раскрыли?

- Как приказали, товарищ маршал, так я и сделал! - Чуйков разводит руками.- А чего можно тут раскрыть? Ведь в принципе повторяем тактику прорыва на Висле! Направление удара немцам ясно - с плацдарма. О времени они тоже приблизительно догадываются. Четырнадцатого: апреля мои гвардейцы взяли пленного, так он прямо заявил: "Это не было вашим настоящим наступлением. Большое наступление будет дня через два. Через неделю вы будете в Берлине, а через две недели война кончится". Умный солдат, не сумел его Гитлер до конца оболванить. Так что и место, и время удара противнику примерно известны. Но, думаю, они не догадываются, что мы применим опять старую тактику: уж это будет для них полной неожиданностью.

Георгий Константинович Жуков, которого развеселили соображения немецкого солдата о сроках и исходе операции, при последних словах Чуйкова слегка поморщился:

- Чего ж нам обезьяну выдумывать, когда она давно в джунглях бегает! Тактика наступления испытана, противоядие у немцев не придумано. Да еще когда они попробуют нашу новинку - ночной удар с подсветкой,- не беспокойтесь, эффект будет! Представляете себе: сочетание мощного артогня, удара бомбардировочной авиации - и тут же, неожиданно, прожектора! Световой удар, если можно так выразиться!

В три часа ночи (в пять часов по московскому времени) была начата артиллерийская подготовка. Стволов у фронта было столько, что командующий фронтом приказал сократить время огневой обработки полосы противника. Всего двадцать минут били наши пушки по целям, которые ярко освещались сотнями прожекторов. Выглядело это очень красиво и внушительно.

- Откуда прожекторов столько набрали? - интересовался Катуков, любуясь лучами, плавно скользившими по тучам дыма, пыли, гари.

- Кто его знает...

Дан сигнал - и пехота вместе с танками непосредственной поддержки ринулась в атаку на "ослепленного" противника.

И вот уже Чуйков докладывает: захвачена первая позиция! Командующий ходит, довольно потирая руки. Бормочет: "Хорошо! Хорошо! Очень хорошо!"

Пройдена вторая позиция! Кажется, успех дела решен!

Но примерно к обеду Василий Иванович, с лица которого улетучилась недавняя радость, неохотно доложил, что огневое сопротивление противника усилилось и гвардейская пехота залегла.

- Что значит "усилилось"?! Почему залегли? - спросил Жуков. - Вперед!