Впервые в жизни

Она пройдет последний этап путешествия бабушки, даже если это убьет ее. Хотя, конечно, не убьет. Она пережила и не такое и все еще дышит.

К середине дня она приблизилась к Сьерра-Медоуз с противоположной стороны. Очень устала, но вынуждала себя идти, пока не поняла, что больше не в состоянии сделать ни шага. Свернула на узкую тропу и оказалась на вершине обрыва, выходившего на Сьерра-Медоуз.

Но в этот раз она была на стороне, противоположной той, откуда упала в прошлый раз. И смотрела на Алмазную скалу. Бросив на землю рюкзак, Эми села на камень, глядя на невероятный, ошеломляющий, бескрайний пейзаж.

Вытащила бутылку воды и альбом.

Еще раз просмотрела рисунки. Каждый был знаком, как собственное лицо. Всю жизнь они давали ей утешение. Сознание чего-то постоянного. Правда, немного смущали. Но слова Люсиль подарили ей нечто новое.

Надежду.

Покой.

У нее были и рисунки бабушки, и она открыла последний. Вид на суровые горные вершины…

Уидоу-Пик.

И что важнее всего — это вид, открывавшийся с места, на котором стояла Эми.

С заколотившимся сердцем она вынула дневник бабушки.

Вот оно! «Одеяло зелени, море синевы…»

Именно тут бабушка завершила круг и, глядя на Уидоу-Пик, развеяла прах Джонатана.

Заходящее солнце било в глаза. Эми загородилась ладонью, продолжая смотреть на прекрасные горы. Невероятно! Повторив приключения бабушки, она набрела и на свои.

Она любила этот город. Здесь у нее появились настоящие друзья, настоящий дух общности с ними. Лаки-Харбор стал для нее домом, как ни одно другое место на земле.

Но главное, она нашла здесь себя. Покончила с жалким существованием, заняв свою маленькую нишу.

А еще влюбилась. Искала сердце бабушки и потеряла собственное.

Солнце опустилось еще ниже, и косые лучи словно зажгли Уидоу-Пик.

Эми поспешно схватила карандаши, стараясь запечатлеть это на бумаге. Меньше минуты потребовалось, чтобы рассмотреть рисунок, понять, что она видит, и снова прищуриться на яркое солнце.

Если приглядеться, силуэт вершин имел форму двух соединенных сердец. А древесные ветви внутри сердец словно образовали буквы. «РС». И «Дж.» тоже. А если очень-очень сильно прищуриться, можно различить и «С».

Эми, не веря глазам, посмотрела на горы, потом на рисунок и тихо рассмеялась. Воображение? Желание, чтобы так и было? Но и судьба тоже!

«Я оставила сердце в горах», — писала бабушка. И она все это видела собственными глазами. Все это было здесь много лет. Ждало ее.

Эми пересекла луг и вышла на место первого ночлега. Солнце опустилось еще ниже. Но Эми на этот раз была готова. Она останется здесь на ночь. Одна. За последнее время она столкнулась лицом к лицу с таким количеством страхов, что хотела взглянуть в глаза самому последнему и доказать, что может это сделать.

Откинувшись назад, она почти видела, как улыбается ей бабушка.

Утром она закончит рисунок и как раз успеет на вторую смену.

Она снова написала Мэлори и Грейс, сообщила место ночлега, чтобы никто не вызвал поисковую группу.

Или Мэтта.

Хотя вряд ли он пойдет ее искать.

«И не надо».

Она разожгла костер и поставила взятую у Тая палатку. И рисовала до тех пор, пока не наступили сумерки.

И тут же стало темно. Непроглядно темно, но Эми уже умела справляться со страхами, доверять людям, любить людей, подпускать их близко… и ночевать под открытым небом. Да, теперь можно вычеркивать из списка все страхи до единого.

Она забралась в позаимствованный спальник и стала прислушиваться к лесным звукам, жалея о том, что ее не согревает сексуальный лесничий.

Мэтт подъехал к дому Эми. В окнах нет света. Где же она?

Официальное расследование было назначено ровно на восемь утра. Он представит свои доказательства и, надо надеяться, докажет, что ни с его стороны, ни со стороны лесничества не было халатности. Благодаря Люсиль у Мэтта была стройная цепь улик, но в Бюро-кратленде это могло ничего не значить. Он знал, что расследование может пойти по одному из двух путей, но в этот момент ему было наплевать. Единственного человека, на которого ему не наплевать, не было дома, и он понятия не имел, где она.

Доверие.

Вот в чем суть! В способности Эми доверять. Только вот она не спешила оказать ему такую честь.

Мэтт смотрел на темные окна и признавался себе, что и он не слишком близко подпускал ее к себе.

Идиот долбаный!

Он позвонил Эми, но попал на голосовую почту. Уже проверил закусочную, но сегодня была не ее смена.

Поэтому он набрал номер Мэлори.

— Где Эми?

Мэлори стоически молчала.

— Мэлори!

— Не могу сказать.

— И все равно скажи.

Стоическое молчание.

— Мэлори, — процедил Мэтт устрашающим тоном.

— Я поклялась, Мэтт! Прости, но шокоголики должны держаться друг за друга. Это Кодекс чести Хорошей Девочки.

Иисусе!

— С каких пор Хорошая Девочка что-то скрывает от лучшего друга своего бойфренда?

— Но это несправедливо! Ты требуешь, чтобы я выбирала, кому верна больше — лучшему другу Тая или своей лучшей подруге.

— В любви и на войне все средства хороши.

— А это любовь или война? — язвительно уточнила Мэлори.

— Мне нужно ее видеть. Сейчас. Сегодня вечером.