ВПКУ КГБ СССР

Легонько отстранила Мурата и быстро встала с дивана. Несмотря на него, она пошла вперёд. На ходу взяла его за пальцы руки, крепко сжала их и потянула за собой. Они вошли в другую комнату служившей спальной. Выпустив его руку и отойдя к окну, она смотрела куда-то на зимнюю улицу. Было видно, что она о чём-то думает и чего-то ожидает. Царило полное молчание. Мурат догадывался к чему это всё должно привести их двоих. Он никогда ещё не был с девушкой в той близости, о которой кое-что знал понаслышке. Мурат понимал, к какому завершению должна прийти эта их встреча. Но именно такой близости он побаивался. Тормозом к действиям послужила ответственность, которая за это, впоследствии ляжет на него. Неожиданно раздался дверной звонок. Мира, вздрогнув от этого, метнулась к входной двери. Мурат спешно покинул за ней спальню и уселся в гостиной на диван. Пришла её младшая сестра. Муратбаев даже обрадовался такой внезапной развязке. Но после, в другие дни в часы воспоминаний того дня, он сожалел о том, что тогда так не вовремя пришла Юля. Теперь в мыслях того дня он действовал гораздо уверенней и даже можно сказать, нахальней и с некоторым успехом молодого ловеласа-фантазёра. Но в те минуты всё было иначе. Он в те минуты стеснялся, боялся исхода, чувствовал себя неловко. Как только Юля вошла в комнату, Мира, как бы продолжая прерванный разговор, продолжила свой пересказ о книге, о которой рассказывала в трамвае. Она сняла с полки книгу, протянула её Мурату и предложила прочитать её. Скорее она не предлагала, а просила его об этом. Муратбаев, проявляя показное удовольствие от предложения, с готовностью согласился с её просьбой. За что девушка одарила его нежным и несколько виноватым взглядом.

Квартира, где жила Мира со своими родителями и сестрой, которая была пятью годами младше её, была Мурату хорошо знакома. Он бывал здесь и раньше. Совсем недавно, в кругу одноклассников, здесь отмечали день рождения Миры. Потом очень скоро он узнал от её подруги, что тот день рождения был устроен ради него. А весной её родители узнают от своей старшей дочери, что она любит своего одноклассника Мурата Муратбаева. Но они об этом ещё раньше догадывались и потому, эта новость не явилась для них таковой. А в тот первый день нового года, когда они оставались в её квартире одни, знакомое жильё казалось Мурату какой-то особенной, не такой, какой виделось раньше.

Быстро наступали зимние сумерки. Муратбаев, с книгой в руках, собирался уходить домой. В дверях тёмного коридора Мира, держа его за руку, сказала:

– Скорее бы прошли эти каникулы.

– Почему? Они только начались, – удивился Мурат её словам.

– Потому что в школе я вижу тебя каждый день. А теперь… Приходи ко мне завтра. Я буду ждать тебя.

Он спешно попрощался с Мирой, пообещав на следующий день быть у неё, и с книгой в руке устремился вниз по лестнице.

Мурат в тайне был рад тому, что его любит эта красивая и особенная девушка. И в то же время из-за этого его одолевало труднообъяснимое самому себе переживание и беспокойство. Да, он боялся и стыдился всего этого, но и в тоже время тайно радовался этому. Его переполняла внутренняя радость, чувство восторга и желание кому-нибудь из друзей рассказать об этом. Но всё же рассудительное размышление об этом не позволяло ему сделать это. Потому он держал свои ощущения и чувства только при себе.

Но, ни в следующий день, ни потом, Мурат так и не появился у Миры. Общие планы «восьмёрки» полностью поглотили друзей до первого учебного дня новой четверти нового 1969 года.

С наступившим новым 1969 годом Муратбаев впервые задумался о своём будущем. Некоторые одноклассники уже вели разговоры о том, куда будут поступать учиться после окончания школы. А у Мурата какой-либо определённости в этом не было. Да и вообще он об этом не думал. И вот только когда оставалось до окончания школы полгода, он стал всё чаще думать о том, куда же всё-таки идти поступать, чтобы продолжить образование? Ведь действительно, скоро надо будет вступать на давно избранный путь. А он, вообще-то, ни давно, ни теперь, не избирал никакого пути. Просто учился и учился в школе.

В последний день зимних каникул отец Мурата, Сарсенбай Муратбаевич завёл со своим отдыхающим сыном разговор:

– Слушай! Ты чем думаешь заняться после окончания школы? Или ещё вообще не думал об этом?

– Не думал. Но мысль об этом была, – стараясь, как можно дипломатичней ответил Мурат.

– Молодец! Не думал, но мысль была и ты, конечно, её прогнал прочь. Разве такие думы достойны для такой светлой головы, как у тебя? Правильно. Об этом тебе не надо думать. Пусть об этом думают дураки, а ты же у нас умный, – отец, как бы вставлял запал в гранату замедленного действия.

– Папа, ну что ты говоришь?! Выбор жизненного пути – дело очень серьёзное и одним днём, даже месяцем не решается, – оправдывался парень.

– Ну, да, это дело серьёзное. А раз так, это означает, что это не для тебя. Ты что, в голову раненый?! Время думать об этом прошло ещё вчера, а точнее, в прошлом году. И сейчас ты…

– А я не знаю куда поступать, – перебил отца сын.