Врачеватель. Мое призвание

— Как мне все объяснить Натали, чтобы она не обиделась? — поинтересовался Максимилиан, подумал и добавил: — Сомневаюсь, что до брака с Минако у нас дело дойдет. Она точно не устроит отца и его помощников.

— А если понравится? — хмыкнул я, с интересом наблюдая за великим княжичем.

— Она не в моем вкусе, — покачал тот головой. — Нам с императором Японии ссориться сейчас нельзя, зреет непонимание между различными коалиционными силами и возможны провокации. Скажу по секрету, что один из моих братьев уже отправился в Страну восходящего солнца.

— Заложником? — прищурился я, подумал и добавил: — Неравноценный обмен.

— Почему? — нахмурился Максимилиан.

— Девушку разменять на парня, — покачал головой. — Хм, не знаю, но почему-то мне кажется, что для Японии это выгоднее.

— Верно, — признал великий княжич, — но дело в другом. Что мне Натали сказать?

— Правду? — поинтересовался я.

— Тогда она со мной разговаривать перестанет или превратится в ледышку, — понурился парень. — Господин Воронов, но ведь роль фаворитки почетна! Такую женщину при дворе уважают, и она способна решать те или иные вопросы. Безбедное существование ей обеспечено, а если пожелает, то брак организую.

— А что дальше? — криво усмехнулся я. — Максимилиан Степанович, не обманывайте ни себя, ни меня, ни баронессу. Каково ей придется при дворе, если появится ваша официальная супруга? Захочет ли она вас с кем-то делить? Как бы странно это не звучало. Боюсь, сломав ее гордость вы уже не обнаружите ту искреннюю и непосредственную Натали.

— И что мне делать? — задумчиво спросил великий княжич и прищурился: — А что если опущусь до угроз и поставлю сложный выбор? Поверьте, многое могу!

— Воля ваша, — пожал я плечами, уловив неприкрытую угрозу и раздражение, — попытайтесь.

— Простите, погорячился, — буркнул Максимилиан, — это все нервы, необходимо успокоиться. Как оно сложится — понятия не имею, но вы не могли бы объяснить своей компаньонке, что с принцессой у меня ничего нет и не предвидится.

— Минако уже приехала, — напомнил я. — Газетчики строят различные предположения, а еще толком непонятно, что думает сама принцесса. Но дело даже не в этом, — потер висок, — сомневаюсь, что госпожа Сухарева потерпит соперниц.

— Вы так считаете? — чему-то обрадовался Максимилиан. — Получается, я ей не безразличен?

Так и хотелось сказать, что когда они друг про друга говорят, то одновременно глупеют. А если находятся в непосредственной близости, то слепой только не догадается о их чувствах. Хотя, влюбленным это свойственно, сомневаться в себе и боготворить избранника. Другой вопрос, что существуют щиты и этакие маски, которые если поставить и держать себя в руках, то сложно понять истинное положение дел. А еще нельзя сбрасывать со счетов ревность и подозрительность. Вот, например, Кати, какого лешего она кольцо приняла⁈ Или нам плохо вдвоем? Да, ее отца понимаю, ему такая связь дочери удовольствия не доставляет. Но у девушки-то своя голова имеется, чтобы ей думать, а не розы от какого-то господина нюхать! Заело ли меня такое поведение Островской? Да, есть желание из ресторана уйти и оказаться в каком-нибудь второсортном трактире. Напиться и кому-нибудь рожу набить. Хм, а если наглеца на дуэль вызвать? Станет ли его Кати оплакивать? Или повздыхает, да от другого колечко примет? Так, следует успокоиться и выдохнуть. Баронессу домой сопроводить, а потом окажусь предоставлен сам себе. Черт, завтра к Штерну идти, а у меня зелий необходимых нет, хрусталики не сделаны. Ну, профессору и так помогу, пока он не окрепнет, то ни о какой операции речь не идет. Следовательно, в запасе дня три-четыре имеется.

— Александр Иванович, почему молчите? — отвлек меня от размышлений великий княжич.

— Максимилиан Степанович, — улыбнулся я, — вы же все равно не примите никакого ответа, пока лично не убедитесь, переговорив с Натальей Андреевной. Предупреждаю, если убедите ее, что не имеете на примете невесты, только тогда рассчитывайте на откровенность.

— Пойдемте к нашим дамам, они уже заждались, — предложил Максимилиан, о чем-то глубоко задумавшись.

— Хорошо, — согласился я, начиная беспокоиться, не наделала ли моя компаньонка глупостей.