Врачу, исцелись сам!

По закону парных случаев около двенадцати самому Борискову позвонила уже жена другого больного – Карпова, выписанного из больницы почти две недели назад в вполне удовлетворительном состоянии, и вполне бытовым голосом сообщила, что Карпов в воскресенье внезапно умер и что его вчера уже похоронили. Карпов долго, чуть ли не месяц лежал в отделении и был действительно сложный и тяжелый больной, но такого внезапного конца все равно никто не ожидал. Борисков что-то промямлил, выразил ей соболезнование, но она будто еще что-то ждала. Тогда Борисков вдруг спросил, как это случилось: оказалось опять эта треклятая тромбоэмболия легочной артерии – ТЭЛА. Все произошло, когда Карпов гулял на улице с собакой. Умер он мгновенно. Борисков стал тут же вспоминать препараты, которые Карпов должен был принимать, и не было ли среди них каких-нибудь, способствующих сгущению крови. Но нет, терапия у Карпова была по сути идеальная, он постоянно принимал кардиоаспирин, но все равно умер. Борисков расстроился, но потом вдруг вспомнил мудрые слова реаниматолога Паши Каневского, что-де никто не решает, кроме Бога, сколько человеку жить. Следующие за этим сорок минут Борисков занимался приемом новых больных.

В час позвонили из ординаторской, позвали пить чай, поскольку кому-то из врачей презентовали хороший большой торт. Тут же за чаем началась традиционная дискуссия:

– Говорят, что англичане пьют много воды и считают, что если пить литра три в день, то это продлевает жизнь, Китайцы же, которые всегда жили без капельниц, считают, что вода это яд, и наоборот, если болеешь, много пить вовсе не нужно. Китайцы вообще полагают, что внутреннее всегда связано с внешним, например: если ты имеешь запоры, то есть даже дерьма тебе как бы жалко отдать – то ты и по жизни есть жмот, а если у тебя склонность к поносам – то по жизни тебе вообще нельзя доверять деньги – профукаешь.

Вошел Жизляй, сказал Борискову:

– Тут господа Сомовы заезжали сдавать контрольные анализы.

Передавали тебе привет.

Господа Сомовы – это была классическая богатая "семейка придурков", которая постоянно влипала в разные истории. Они, наверно, раза три-четыре в год попадали всей семьей в больницу.

Зимой они поехали в Египет. И там какой-то гид возьми и скажи им, что если полизать некий черный обелиск, то у них будет много-много денег. Они, хотя у них денег и так было много, все по очереди полизали и вскоре чуть ли не спецрейсом были доставлены в Питер с жутчайшим кровавым поносом. Схожая история повторилась на следующие каникулы, где они всей семьей пили кровь какой-то змеи, которую при них же и зарезали, а вытекшую кровь разлили по стаканчикам. Лежали они в больнице Боткина, а тут они приезжали сдать какие-то анализы.

Снова куда-то собирались, что ли? Тут Попов влез с комментарием. В прошлом году с ним случилось необычное происшествие: его, когда он потянулся на болоте за клюквой, в руку укусила гадюка. Некоторое время он чувствовал себя очень плохо, болел, но потом, когда действие яда закончилось, и осталось только неприятная повышенная чувствительность кожи укушенной руки, он стал ощущать себя очень хорошо – буквально летал. И это хорошее самочувствие продолжалось у него почти год. Возможно, змеиную кровь восточные люди пьют вовсе и не зря. Да и змеиный яд, как известно, применяют в медицине довольно часто и уже столетиями.

Кстати, еще была одна подобная семейка. Чтобы прожить как можно дольше, они захотели питаться экологически чистой пищей и чуть ли не каждый день посылали машину к некоему частному продавцу в Вышний

Волочок, у которого закупали молочные продукты и мясо. Однако однажды с мясом им не повезло, и они всей семьей заболели бруцеллезом. Борискову до этого случая попадался только один больной бруцеллезом, но тот был офицер-пограничник, служивший в Средней

Азии. Судя по всему, он заразился, съев сырую печень горного козла.

Оказывается, он был большой любитель охоты, особенно с автоматом с вертолета и в горах. Особым шиком было поперчить, посолить сырую еще теплую печень горного козла и там же на месте и съесть. Это его, нверное, и подвело. Инфекция поразила его позвоночник, суставы, и он через некоторое время полностью обездвижел. Когда Борисков с ним общался, жена пограничника его уже бросила. Она не могла видеть своего мужа когда-то большого сильного мужчину беспомощным инвалидом. И вообще брезговала больницей. Она была еще молодая и необыкновенно красивая женщина. Наверняка к ней приставали на улице.

И хотя она его и любила, но все же ушла. Он сам ей предложил, потому что его самого мучила собственная беспомощность и сказал ей: "Уходи!

Ты свободна". В глубине души он, конечно, наделся, что она останется, но она ушла. Борискову было его искренне жаль – это был реально красивый и мужественный человек, которому просто не повезло.

Она вполне могла подождать, пока он умрет.

Румяный клинорд Никулин вдруг ни с того ни с сего сказал, оторвавшись от газеты:

– Пишут, что во Вселенной есть такая галактика, откуда свет идет тринадцать миллиардов лет. Это непредставимо!